Приглашаем посетить сайт

Абгарян Н. Б.: Жанр евангельского романа в зарубежной литературе XX в. и роман Н. Казандзакиса «Последнее искушение»

Н. Б. Абгарян

Жанр евангельского романа в зарубежной литературе XX в.

и роман Н. Казандзакиса «Последнее искушение»

Литература XX века: итоги и перспективы изучения. Материалы Четвертых Андреевских чтений. Сборник научных статей. Под редакцией Н. Т. Пахсарьян, Н. А. Литвиненко. М.: Экон, 2006. 190 с.

Центральная тема романов, интерпретирующих библейский миф и включающих вариации и толкования образа Иисуса Христа, фактически определяют основные особенности художественной системы этих романов, и, в конечном счёте, жанр евангельского романа1. Обращение писателей XX в. к Евангельскому образу – явление отнюдь не случайное. Столетие, насыщенное трагическими кризисами, ознаменовавшееся разгулом ненависти, крушением утопий, ощущением нависшей над цивилизацией угрозы, почувствовало необходимость укрепления нравственно-этических устоев в обществе. Вот почему Евангелие, на почве которого веками возрастала культура многих народов, снова и снова входит в круг животрепещущих тем художественной литературы. Восприятие мира с точки зрения тех моральных ценностей, которые проповедует религия, прежде всего, жертвенности, желания спасти мир, являются важнейшими для писателей многих стран. Образ Иисуса, создаваемый вдохновением огромного числа авторов, волнует и притягивает читателей, а, значит, жажда истины, жажда справедливости, заставляющие обратиться к этой «вечной» теме и по-своему осмыслить её, до сих пор не утолены. Художественное осмысление этих изображений разнообразно и многопланово, и потому представляет значительный научный интерес.

Роман Н. Казандзакиса «Последнее искушение» (1954) представляет собой своеобразный итог религиозно-философских поисков писателя, начатых ещё в драме «Христос» (1929) и получивших дальнейшее развитие в романе «Христа распинают вновь» (1948). Образ Иисуса Христа в этом произведении получил особую, отличную от канонической трактовку.

Ряд литературных произведений, воспроизводящих евангельский сюжет, начинается с апокрифических Евангелий, авторы которых писали не вариации на евангельские темы, а сами Евангелия, каждый своё. Другое дело, что Христа они помещали в какую-то свою богословскую систему, с точки зрения Церкви неверную. Но для них Христос был существом не выдуманным, не символическим, а живым, требующим веры. Авторы средневековых переложений евангельских сюжетов изменили только форму апокрифов. Кто умел писать гекзаметром, пересказывал Евангелие гекзаметром, кто умел писать ямбами, – пересказывал ямбами. В любом случае, и греческие гностики с Евангелием Фомы, и авторы «Хождения Богородицы по мукам» свято верили в Христа, в то, что говорят о нём правду, разве что другими, нежели в Евангелии, словами.

– XX вв. появляется евангельский роман, представляющий собой особый жанр современной литературы. В своё время к библейским мотивам и непосредственно к образу Христа обращались Н. В. Гоголь, Ф. М. Достоевский, Л. Н. Толстой, Гёте, А. Франс, Т. Манн, У. Фолкнер и очень многие другие писатели и поэты. Для некоторых из них было характерно очень бережное отношение к образу Христа – они как бы вглядывались в него, не очень веря в его Божественность (Мориак, Ренан, Швейцер и т. д.), но не отходя от канонов. Другие писатели (Н. Казандзакис, Ж. Сарамаго, С. Эрдега, Н. Мейлер) в своих романах создавали заведомо неканонический образ Христа. Для нас представляет интерес творчество Н. Казандзакиса и то, как он для себя пытается понять и осмыслить путь Христа. Но вначале обратимся к Евангелию.

Великие христианские мыслители последних ста лет, такие как В. Соловьев, Н. Бердяев или П. Т. де Шарден, справедливо утверждали, что демоническим, разрушительным началам в людях может противостоять только дух любви и милосердия, жертвенности и уважения к личности. Они указывали на Евангелие как на фундамент общечеловеческой этики. Однако необходимо сказать, что Евангелие представляет собой не только моральный кодекс, оно повествует о Личности, которую Новый завет называет спасителем, то есть тем, кто открыл человеку путь спасения от мирового зла. Именно благодаря этой личности, стоящей в центре христианского учения, само это учение обладает такой властью и влиянием на бесчисленные человеческие жизни и культуры. Для многих из нас Христос – лишённая человеческих недостатков и слабостей фигура, зовущая людей в своё Царство «не от мира сего» и интересующаяся больше птицами, цветами и т. д. Это ни в коей мере не соответствует той монументальной фигуре, которая изображена в Новом Завете. Если обратиться к Новому Завету, то мы увидим там следующие характерные черты Иисуса – Бога и Человека:

– человека, принявшего на себя великое страдание во имя человечества, грехи которого он искупает;

– человека, которого власть предержащие называют опасным бунтовщиком;

– человека, за которым следовали огромные толпы людей;

– человека, вдохновлявшего других своим примером, а не только проповедями;

– человека глубоких страстей и решительных действий.

В Евангелиях складывается вполне определённый образ Христа – в его божественной и человеческой ипостасях. Евангелия от Матфея, Марка, Луки и Иоанна доносят до нас, что Христос действительно интересовался детьми и природой. Он ласково относился к униженным и обездоленным. Но мир, в котором он жил, был грубым миром насилия, ненависти, жестокости и коварства. В Евангелиях предстает динамичная фигура, воюющая с силами зла оружием любви, искренности и всепрощения. Иисус не выступал в роли пророка, открывавшего перед людьми что-то принципиально новое: будучи иудеем, он принадлежал к традиции, уходившей в иудейское Священное Писание (известное как Ветхий Завет). Он постоянно обращался к Писанию, и Его основные заветы – «возлюбить Господа всем сердцем и возлюбить ближнего как самого себя» – связывают между собой два отдельных ветхозаветных текста (Второзаконие, Левит)2. В этом заключается Его гений: в умении образовывать новые связи, проводить свежие аналогии, брать старые идеи и облачать их в новые одежды, наполняя новым содержанием, открывать глубинный смысл знакомых понятий.

Христос даёт понять, что его представление о Царстве Божием весьма отличается от расхожих взглядов того времени. Его страна находилась под вражеским гнетом. Ненавистные римляне командовали повсюду, и многие евреи склонялись к вооруженному восстанию. Еврейский народ имел славную историю побед на полях сражений; возможно, этот Учитель будет новым военным лидером? Тем, кто хотел последовать по этому пути, Иисус уготовил горькое разочарование: «Царство мое не от мира сего» (с. 1511). Его последователи должны были подставлять бьющему другую щеку, а лидерство определялось смиренным служением. В христианском понимании Царство Божие присутствовало на земле благодаря присутствию Иисуса. Но его пастырство также было знаком будущего, в котором Царство Божие наступит навеки. Когда-нибудь Сын Человеческий «приидет во славе Отца своего со святыми Ангелами» (с. 1649).

– это земная история, исполненная небесного смысла. На одном уровне она представляет собой увлекательное повествование, в котором действуют живые люди, но при этом в нем присутствует более глубокий смысл и мораль. Слушателям предлагалось самостоятельно найти этот смысл и мораль, некоторые притчи дает понятие роста, в других передается ощущение кризиса: необходимо принять решение, выбрать нужную сторону, в притчах обычно говорится о людях. В Его учении выдвинуты интеллектуальные требования, Учитель уважал разум слушающих Его. Пользуясь преувеличениями и парадоксами, Христос заставлял своих Учеников и тех, кто обращается к этому учению, усиленно размышлять: «Он не мог буквально хотеть этого, значит, он имел в виду…» Учение Иисуса бескомпромиссно в своих моральных и духовных требованиях, все зависит от восприятия и толкования фраз, дошедших до нас через века.

небесное. Иисуса обвиняли в том, что он подстрекал народ к восстанию, якобы, с целью создать собственное Царство, старейшины обвиняли Его в богохульстве; за то, что он равнял себя с Богом, приговорили Его к позорной смерти. Таким представляется образ Иисуса Христа, Учителя, подобного нам во всем, кроме греха, Богочеловека в Библии, в традиционном понимании.

А теперь посмотрим, каким предстаёт перед нами Иисус после прочтения романа « Последнее искушение». Подводя итоги, отметим, что образ главного героя и художественная система романа строится на противоречии земной, чувственной природы Иисуса и его божественного предназначения. Придав Христу черты живой человеческой личности с её сомнениями и убеждённостью, добротой и твёрдостью, писатель, несомненно, приблизил его к восприятию современного читателя.

Особый интерес, на наш взгляд, представляет психологическая сторона романа, углубление в духовный мир Иисуса, описание его внутренних метаний и трудного пути, вплоть до окончательного выбора. Казандзакис показывает целую гамму сомнений, колебаний, тяжёлых раздумий и связанных с ними поступков Христа, которые раскрывают его образ наиболее полно и ярко. Структура романа предполагает подспудное замедленное осознание Иисусом своего предназначения и переход от резкого неприятия своей судьбы к её приятию и жертвенной смерти на кресте. Цель предлагаемого исследования – проследить эволюцию образа Иисуса Христа в данном романе и в контексте творчества Н. Казандзакиса.

По-своему рассказывая легенду о Христе, Казандзакис с первых страниц романа рисует перед нами реального, смертного человека, обуреваемого сомнениями и страстями. Несмотря на то, что его жизнь с самого рождения (как, впрочем, и жизнь его матери, Марии) сопровождается различными чудесными знамениями, указывающими на его божественное происхождение (глиняные фигурки в его детских руках оживали и трепетали; его волос в синагоге касались чьи-то невидимые ласковые коготки; вокруг его головы светился нимб и т. д.), Иисус хочет пройти её как обычный человек, жениться, иметь детей: «Меня не заботит Царство Небесное. Мне хорошо на Земле»3– Мессия, которого народ Израиля ждёт уже давно. И тогда Иисус, отчаявшись, начинает грешить, чтоб таким способом отвернуть от себя Бога: он не ходит в синагогу, сторонится людей, работает по субботам, и, самое страшное, за что люди называют его предателем, презирают, кидают камни, – он делает кресты, на которых римляне казнят зилотов. На вопрос раввина «Доколе ты будешь противиться Ему?» Иисус отвечает: «До самой смерти!» Эта борьба изнуряет его, делает нелюдимым, скрытным. Перед нами просто человек, мучимый изнутри страхами, бессоницей, страшными сновидениями, от которых он просыпается в холодном поту.

Наконец, чтобы покончить с мучениями, Иисус решает уйти в монастырь, надеясь, что там Бог оставит его в покое, что служение Богу – это его предназначение. Но Богу этого недостаточно. После исповеди, когда он избавляет душу Иисуса от страха, очищает от бесов распутства и гордыни и поселяет в ней радость, Иисус, повинуясь воле Бога, отправляется проповедовать: «Больше нет сил противиться. Я смиряюсь перед твоей волей»4. Его проповедь – это провозглашение бесконечной любви и сострадания ко всему, что создано Богом. Надо отметить, что проповеди Христа в романе полностью повторяют библейские притчи (о разумных и неразумных девах, о бедном Лазаре, о сеятеле, о богаче, собравшем урожай и т. д.), Нагорная проповедь приведена Казандзакисом в точности с Евангельским текстом.

В душе Иисуса поселяются спокойствие и гармония. «Сын Марии ходил из селения в селение… радостный, исполненный сострадания и любви, одетый в белое, как жених, и Земля была его невестой. Там, где он ступал, распускались цветы; под его взглядом зацветали деревья; когда он садился в рыбачью лодку, попутный ветер надувал паруса» (187).

Но и это оказывается ещё не тем, чего хочет от него Бог: «Мессия – это тот, кто любит весь мир и гибнет во имя своей любви» (218) Только теперь Иисус начинает ясно понимать, какой путь уготован ему, чего ждёт от него Бог. И человек, живущий в нём, снова начинает испытывать искушения, которым подвержена человеческая душа: «Какое блаженство, – подумал он, – сидеть у реки и смотреть, как её воды спешат к морю, как скользят отражённые в ней деревья, птицы, облака, а ночью – звёзды. Какое счастье плыть вместе с ними, вместо того чтобы терзаться заботами о грешном мире» (236).

«…Кожа загорела и обветрилась, щёки ввалились, глаза горели. Правая рука сжата в кулак. Точно таким же был Креститель…Смиренная овца и лев соединились, стали одним целым» (285). Он теперь отчётливо понимает, что прежде, чем строить Царство Небесное в душе, надо сокрушить секирой Царство Зла, находящееся вокруг людей. Но его величие и сила как провозвестника новых идеалов никак не меняет его внутреннюю человеческую сущность. Он остаётся обыкновенным человеком, способным испытывать возмущение, когда Пётр пытается обмануть его в харчевне Симеона Кирениянина; гнев, когда Иаков сомневается в правильности его пути; страх, когда парализованная дочь Руфия встала со своего ложа и стала танцевать. Он сам отчётливо понимает, что в душе его ещё слишком много мирского (страх, зависть, гнев, «нескромные» мысли по отношению к Магдалине, к Марии, сестре Лазаря). Поэтому он просит у Всевышнего дать ему время, чтобы освободиться от всего того, что соединяет его с земной жизнью и подготовиться к жертвенной смерти.

Боясь, что в решительный момент он испугается и не решится принести себя в жертву, Иисус просит Иуду: «Помоги мне! Предай меня, я должен быть распят, чтобы воскреснуть и спасти мир!» (473). Это слова не Бога-сына, а трагического героя, страдальца. Не останавливаясь подробно на других образах романа «Последнее искушение», мы хотели бы отметить, что Иуда, пожалуй, является вторым после Христа главным действующим лицом данного романа, и Казандзакис, создавая его образ, следует традиции Ренана («Антихрист») и Л. Андреева («Иуда Искариот и другие»).

за обиженных.. Для него все люди одинаковы по сути своей: и римлянин, и иудей, и грек.

Н. Казандзакис обращался к образу Христа не один раз на протяжении своего творчества. Исследователями признано, что этого писателя вообще волновала тема великих личностей, но к библейской теме он обращается, по крайней мере, в двух из четырёх своих романов. В 1948 г. выходит роман «Христа распинают вновь», где библейский сюжет странным образом развивается в небольшой греческой деревушке, расположенной в Анатолии. Это не прямое обращение к Библии, это рассказ о том, как страсти Господни – представление, разыгрываемое в Ликовриси каждые семь лет, – меняет судьбы людей, участвующих в нём. Роли распределяют таким образом, чтобы люди, их играющие, и внешне и внутренне соответствовали библейским персонажам. На роль Иисуса выбирают деревенского пастуха Манольоса, которого этот выбор заставляет измениться внутренне, заставляет соответствовать Иисусу и мыслями и поступками. Казандзакис наделяет своего героя, пожалуй, самой характерной чертой Иисуса – готовностью жертвовать собой во имя спасения других людей. Два раза на протяжении романа Манольос пытается отдать свою жизнь, защищая односельчан, и умирает, как умер Христос, среди разгневанной толпы, проклинавшей его. Целью этого романа не являлось исследование внутренних метаний и сомнений героя, и образ Манольоса задумывался не как главный, а как один из главных. А вот в следующем своём романе – «Последнее искушение», Казандзакис продолжает разработку образа Христа, начатую ранее.

Образ Иисуса Христа является центральной смысловой фигурой, это живая человеческая личность, приближенная к современному восприятию, воплощение жизни духа. Легенда нужна Казандзакису, чтобы показать цену утверждения добра на земле. Вместе с тем писателю представляется важным исследование внутренних сомнений и смятений, которые ведут героя к принятию того или иного непростого решения. Опираясь на канонические Евангелия, Казандзакис в то же время пытается сделать образ Христа более понятным и доступным для читателя, а это значит сделать его одним из нас, придать ему наши слабости, пороки, недостатки. И тогда уже мы, люди, «идя по его кровавым следам», сможем покорять свои вершины.

«Последнее искушение» заключается в следующем:

– автор соединяет в образе Христа черты реального человека и Бога-сына;

– биографию Иисуса писатель рассматривает в определенном смысле как результат биографии всего человечества;

– для Н. Казандзакиса жизнь Иисуса Христа представляет собой длинную череду искушений, которые, собственно, сопровождают жизнь любого человека и приводят его к сознательной жертвенной смерти на кресте.

В предисловии к роману Н. Казандзакис написал: «Для того, чтобы подняться на вершину жертвенности – Крест – и приблизиться к вершине духовности – Богу, Христос преодолел всё то, что преодолевает всякий борющийся человек. Вот почему нам так близка Его боль, а окончательная победа кажется нашей собственной грядущей победой. Человеческая природа Христа помогает нам понять и пережить Его страдания как наши собственные. Ведь если бы в нём не было частицы человеческого тепла, вряд ли Он смог столь глубоко тронуть наши сердца, стать путеводной звездой нашей жизни.

…Внутри каждого человека происходит борьба Бога с человеком и, в то же время, оба они стремятся к примирению. Борьба плоти и духа, бунтарство и сопротивление, примирение и повиновение и, наконец, высшая цель борьбы – единение с Богом, таково было восхождение, совершённое Христом, который призывает нас совершить это восхождение, идя по его окровавленным следам» (5).

Примечания

2 Писания Ветхого и Нового завета. Брюссель, 1988.