Грете Ионкис (Кёльн)
Дебют братьев Маннов
Partner-Nord №68 10/2008
http://www.nord-inform.de/modules.php?name=News&file=article&sid=991
В Германии конца ХIХ века не было крупных прозаиков. Выходом на европейский и мировой уровень немецкая проза обязана братьям Генриху и Томасу Маннам.
«Счастливое холёное детство»
Французский писатель Сент-Экзюпери уверял, что все мы – родом из детства. Братья Манны не были исключением, они родились в старинном ганзейском городе Любеке, на берегу Балтийского моря. Их семья была одной из самых уважаемых в вольном имперском городе.
Отец – Томас Иоганн Генрих Манн, как и их дед и прадед, занимавшийся торговлей зерном, избирался на должность сенатора и входил в число управляющих городским магистратом. Он ведал сбором налогов, что говорит о безупречном авторитете, о полном доверии сограждан. Отец писателей был человеком дисциплины и долга. «От отца мы унаследовали „суровость честных правил“, этическое начало, которое в значительной степени совпадает с понятием бюргерского, гражданственного», – сказал Томас Манн на праздновании 700-летия Любека, когда он уже сам был произведён в «сенаторы» – избран членом Немецкой академии в Мюнхене.
В жилах матери-красавицы Юлии да Сильва-Брунс, кроме остзейской, текла и латинская кровь: она была дочерью немца-плантатора и родилась в Бразилии. Пылкость её натуры, артистизм, любовь к музыке по-разному сказались в последующих поколениях.
Генрих, родившийся в 1871 году, был на четыре года старше брата Томаса. За ними следовали сестры Юлия и Карла (жизнь обеих закончится трагически) и малыш Виктор, появившийся на свет незадолго до смерти отца в 1891 году.
Жизнь в Любеке текла спокойно-размеренно, не кипела, не бурлила, как в годы расцвета, когда город возглавлял Ганзейский союз. Тень упадка легла и на семейство Маннов, но дети этого не ощущали. Их счастливое детство протекало сразу в двух богатых домах и на даче в Травемюнде. В элегантный особняк, построенный отцом, они въехали на исходе младенчества. Куда большую роль играл старый, с высоким витиеватым фронтоном дом бабушки, над парадным которого красовалась надпись – „Dominus providebit“ (Господь позаботится). Здание сохранилось и известно сегодня как «Дом Будденброков».
Неподалеку от дома находилась Мариенкирхе, в которой крестили всех детей сенатора, здесь же в 15 лет оба брата прошли конфирмацию. В семь лет оба были отданы в частную прогимназию, а спустя 6 лет продолжили обучение в любекской реальной гимназии «Катаринеум», где царил дух казёнщины и муштры, столь контрастировавший с атмосферой свободы, в которой они росли. Школа вызвала у обоих отвращение.
Грядут большие перемены...
1891 год стал для семьи переломным. Осенью умер отец, за этим последовали ликвидация фирмы и продажа особняка. Генрих, давно увлекавшийся литературным творчеством, чем немало огорчал отца, после похорон уехал в Дрезден, а мать объявила, что переселяется в Мюнхен. Томас на два года остался в Любеке, чтобы продoлжить обучение в гимназии. Предоставленный себе, он начинает писать и с несколькими друзьями затевает выпуск журнала «Весенняя буря», в котором публикует стихи и первую статью-рецензию в защиту Гейне. В эту пору происходит его первая встреча с искусством Вагнера. В его музыке гимназист, мечтавший о поприще художника, услышал могучий призыв к творчеству.
«постеснявшись предаться праздности», он уже сидит за конторкой страхового банка. За ней он украдкой сочиняет свою первую новеллу. Мать, сама не чуждая музам, была рада успеху сына, одобрила уход из банка, положила Томасу, как и ранее Генриху, 160-180 марок на расходы, и в ноябре 1894-го он записался вольнослушателем в университет.
Генрих Манн, осевший к этому времени в Берлине, стал редактором журнала «Двадцатый век» и предложил младшему брату сотрудничество. Тот опубликовал в нём несколько публицистических статей националистического толка, обнаживших всю глубину его политической незрелости, что многих поразило, тем более что как художник Томас с первых шагов обнаружил самобытность и чуткость к противоречивости человеческих характеров. К пониманию неотделимости репутации художника от репутации общественной он пришёл постепенно, уже в зрелости, благодаря тяжёлым урокам истории. Но мы вернёмся к периоду вхождения братьев в большую литературу.
Оба сотрудничают в набирающем известность журнале «Симплициссимус», причём Генрих всерьёз увлекается живописью и рисунком. По предложению Генриха, летом 1896-го братья отправляются в Италию, соблазнённые не только её красотами и художественными сокровищами, но и дешевизной жизни, а главное – возможностью уединиться. Через год они повторяют поездку. Зиму 1898-го оба проводят в Риме в напряжённой работе. Полтора года в Италии они предаются чтению (у Генриха это французская, у Томаса – скандинавская и русская литература, Ницше, Шопенгауэр), но больше – творчеству. Обоих ждёт успех.
Сатирический дар Генриха, или на пути к «Голубому ангелу»
Говорят, имя предопределяет судьбу. Полное имя первенца четы Маннов – Луи Генрих. Увлечение Францией, французским искусством Луи Генрих пронёс через всю жизнь. Тяготея к эпической романной форме, он обратился к опыту французских реалистов. Опираясь на традиции Бальзака и Золя, он трудится над книгой «Земля обетованная», которая, появившись, как и «Будденброки», в 1900 году, стала первым романом нового столетия.
«В стране лентяев» („Im Schlaraffenland“), где текут молочные реки среди кисельных берегов (образ фольклорный). Таким видится берлинский высший свет юному провинциалу Андреасу Цумзее, который, опубликовав в газетёнке отрывок из незавершённого сочинения, мнит себя поэтом. Смазливому стихоплёту везёт: его заключила в свои могучие объятья супруга финансового магната. В интимные минуты она даёт Андреасу советы, как успешно играть на бирже. Он не обладает умом и энергией стендалевского Жюльена Сореля или бальзаковского Растиньяка. В нём нет таланта Люсьена де Рюбампре. Писатель-сатирик фиксирует общее оскудение умов, замеченное им в новом поколении дельцов и карьеристов. Стоило Андреасу разок-другой провернуть выгодное дельце, как он становится жертвой самонадеянности и попадает в ловушку. Он заводит шашни с любовницей финансиста, и его сразу ставят на место. Генрих Манн, многому научившийся у Мопассана, вывел новый тип авантюриста, который самоутверждается через подлость.
Следующий сатирический роман «Учитель Унрат» (1905) закрепил успех. Название нуждается в уточнении. Фамилия героя, гимназического учителя, Rat, но ненавидящие его ученики, добавив отрицательную частицу, прозвали его Unrat, что означает «навоз», «нечистоты», «вонь».
В заштатном городишке учитель – заметная фигура. Он преподавал литературу родителям, старшим братьям своих учеников и воспринимает городок как один мятежный класс. Учитель требует от учащихся беспрекословной покорности. Его услада – подловить их на какой-нибудь гадости, испортить им карьеру.
В своё время железный канцлер Бисмарк заметил, что во франко-прусской войне, которую выиграли немцы, победил учитель и фельдфебель. Школа оглупляла и нивелировала личность ученика, а на казарменном плацу этот процесс завершался. Империя нуждалась в послушных туповатых исполнителях. Против духовного порабощения личности германской школой выступили в ХХ веке Герман Гессе и Леонгард Франк, но Генрих Манн был первым.
По этому роману впоследствии голливудский режиссёр Штернберг снял фильм с молодой Марлен Дитрих в главной роли – «Голубой ангел», который сделал имя Генриха Манна знаменитым по обе стороны океана.
«Будденброки»
Во время пребывания братьев Маннов в Риме весной 1898 года Томас получил известие о выходе в берлинском издательстве Самуэля Фишера своей первой книги. Это был тоненький сборник новелл, одна из которых дала ему название – «Маленький господин Фридеман». Публика и издатель ждали новых рассказов, но в голове автора уже зрел план большого романа, хотя первоначально он замышлялся как новелла.
В романе, над которым Томас работал около трёх лет, он одухотворил историю собственного семейства, придал ей широкое символическое значение. После некоторых колебаний Фишер опубликовал роман полностью. События охватывают несколько десятилетий: с 1835 года до конца 1870-х гг., это история четырёх поколений.
Иоганн Будденброк-старший нажил состояние, подобно бальзаковскому отцу Горио, на поставках фуража и хлеба в армию в пору наполеоновских войн. Человек скептического ума, наделённый деловой хваткой, он удачлив в коммерции и счастлив в семье. Однако роман не случайно имеет подзаголовок «История гибели одного семейства». Одна из причин того – в генеалогическом древе Будденброков обнаруживаются чуждые побеги.
Сын Иоганна Готхольд презрел семейный бизнес, откололся от рода, совершил мезальянс и расточил свою часть наследства. От этого удара Будденброки оправились, потому что дела аккуратно вел консул и сенатор Иоганн Будденброк-младший, детям которого – Антонии и Томасу – предстояло стать центральными персонажами семейной хроники.
воле, фирма при этом понесла немалые убытки. Для обаятельной Тони послушание обернулось трагедией, жизнь её, как и жизнь её дочери от первого брака, не задалась.
Томас Будденброк – человек долга. Он становится во главе фирмы, т. к. его брат Христиан – паяц и лицедей – способен лишь расточать. Для отца и деда торговля зерном была естественным занятием, для Томаса – это обязанность, он принуждает себя заниматься коммерцией, но удержать дело на прежнем уровне не удаётся. Рискованный проект, который он пытается осуществить, теснимый «грюндерами», приводит фирму к краху накануне её юбилея.
Томас женился по любви на рыжекудрой красавице-музыкантше Герде, дочери крупного коммерсанта и скрипача Арнольдсена из Амстердама. Единственного их сына назвали в честь прадеда и деда Иоганном. Домашнее его имя – Ганно. Он интуитивно чувствует, что последний в роду. Лишённый воли к жизни, мальчик живёт в мире грёз и обожаемой им музыки. Внезапная болезнь – тиф – оказывается для него роковой. За полгода до смерти единственного сына нелепо, после неудачного удаления зуба погибает на улице, упав лицом в грязь, сам Томас.
могучего клана. Захлёбываясь от слёз, Тони причитает: «Ганно, маленький Ганно, Том, отец, дед и все другие... Где они? Мы никогда их не увидим. Ах, как это жестоко и несправедливо!»
Материалом для «Будденброков» послужил не общегерманский, а узкоместный любекский быт, что не помешало международному успеху книги. «Если в её героях европейское бюргерство узнало себя, – пишет известный переводчик, биограф и исследователь творчества Т. Манна Соломон Апт, – то причиной тому было «одухотворение» этого материала, т. е. подчинение его цели – показать психологию упадка. При всех национальных и местных особенностях ломки старых социальных связей повсюду в Европе складывался психологический тип человека, который боится жизни и от жизни устал».
«Упадок может означать утончение, углубление, облагораживание; он может не иметь никакого отношения к смерти и концу, напротив, он может означать подъём, возвышение, усовершенствование жизни». В отличие от сенатора Будденброка и его сына, автор романа, щедро наделивший обоих чертами своего характера, остался жив и покинул Любек, преисполненный надежд. И в самом деле, «опустившейся» семье, названной так одним излишне торопливым пастором, суждено ещё было стать на редкость продуктивной.
Одновременный дебют Генриха и Томаса продемонстрировал их сходство и различие, стал истоком уникального явления, когда на литературном Олимпе страны на протяжении полувека главенствовали два брата.