Приглашаем посетить сайт

Стрелецкая И.: "Ищите меня в том, что я пишу... "

Стрелецкая И.


«ИЩИТЕ МЕНЯ В ТОМ, ЧТО Я ПИШУ…»


http://aquarius-eso.ru/EkzuperiEsotPortret.html

Я думал, что меня никогда не поймут.

в какой мир я контрабандой проник.
В мир, из которого не часто возвращаются,
чтобы его описать.
Слова здесь беспомощны.

Стрелецкая И.: Ищите меня в том, что я пишу...

Эти строки Экзюпери для многих так и останутся за гранью реального понимания. А жаль! Жаль потому, что духовное рождение мистической личности во всей её полноте - есть поистине самое грандиозное зрелище на земле. «Повседневная жизнь так незначительна и однообразна. А о внутренней жизни говорить трудно: удерживает какое-то чувство стыдливости. А между тем, вы не можете себе представить, насколько эта внутренняя жизнь - единственное, что имеет для меня значение. В ней происходит постоянная переоценка всех ценностей. <…> И я скорее жесток по отношению к самому себе и в праве отвергать в других то, что я отвергаю и исправляю в себе самом» (из письма матери).

Да, повседневная жизнь действительно монотонна и однообразна, но именно в её круговороте формируется и кристаллизуется внутренняя структура души, её стержень и направляющая её движение сила.

Пустыня, жажда, полеты, суть жизни и величие смерти… В этом узле соединились основные мотивы творчества одного из последних романтиков минувшего столетия - Антуана де Сент-Экзюпери.

«Я узнал, что рисковать своей жизнью и согласиться на смерть - не одно и то же. <…> Принимая испытание железом, ты ставишь на кон собственное мужество, мужество - единственное, чем ты располагаешь и чем рискуешь. Так играют в кости, - рискуя всем своим достоянием, - оно где-то далеко, но сделало маленькие игральные кубики драгоценными; ты зажал их в руке и с восторгом безумия швырял на стол… Человеку приятно вернуться вспять и погреться в лучах своей победы, несколько минут она излучает свет. Да, несколько минут, ибо жить победой невозможно. И, стало быть, смертельный риск не что иное, как страсть к жизни. Любовь к опасности - любовь жить. А победа - это риск потерпеть поражение, которое ты преодолел своей творческой силой». («Цитадель»). Так он ощущал жизнь и всегда следовал своему собственному чувству - поступать в согласии со свободно взятой на себя ответственностью. Вступив однажды на путь поиска и служения, не останавливаясь и не отказываясь от пережитого, преодолевая ступень за ступенью, он с доверием открывается новым жизненным впечатлениям.

«С каждым шагом по пути развития понятия я всё приближаюсь, и это без единого отступления, к всеобщей формулировке мира. При этом я разрушаю свои прежние теории. Но это разрушение отнюдь не означает, что я их опровергаю. Оно означает, что от понятия к понятию я всё время двигаюсь по восходящей линии. Моя истина всё приближается, хотя и без надежды достичь её, к абсолютной истине» (из писем).

«человек как духовная сущность». Таинственная взаимосвязь между этим человеком и элементами внешней жизни, внутренний смысл, т. е. превращение временных взаимодействий в качества вечностные, выводит Экзюпери на понятие Божественного узла, внутри которого мир приобретает завершённость. Это - идея единства всех духовных усилий человека, идея универсальности. Завершённость обретает здесь смысл гармоничного, активного состояния, - беспрерывного дарения себя от переполняющей твоё сердце любви к Божественному миру.

«Преображать мир и самого себя», - таков его основной жизненный принцип. Но преображать и преображаться способна только свободная личность.

«Настоящая свобода заключается лишь в творческом действии. <…> Дайте мне скорее правила игры в шахматы, чтобы меня что-то могло волновать! Скорее дороги, чтобы по ним куда-то идти! Скорее человека, созданного, чтобы быть освобождённым!»

И далее: «Но я не умею ни взвешивать, ни измерять человека… Я не знаю, как определить справедливость. Единственный вопрос: какая структура наиболее благоприятствует созиданию и духовной жизни? Ошибка многих в том, что, как им думается, они оказались в состоянии измерить человека».

«Ибо Человек моей цивилизации не определяется людьми. Это Люди определяются по нему. … Надо восстановить Человека. Это он - сущность моей культуры. Это он - краеугольный камень моей общины. В нём - залог моей победы» («Военный лётчик»).

Человеческая общность как единый творящий организм, как структура братства - ещё одна из основных волнующих его тем. И об этом он всегда пишет с великим пафосом, с убежденностью апостола, возвещающего миру самую важную истину. Идея храма, сложенного из множества камней, есть образ таинственного подсоединения людей друг к другу.

«Как мало шума производят подлинные чудеса! <…> Благополучие и комфорт не в состоянии удовлетворить все наши запросы. Для нас, воспитанных в культе Человека, огромное значение приобретают простые встречи, которые превращаются иногда в замечательный праздник…» («Послание заложнику»).

Жажда внутреннего родства, непрерывный поиск и распознавание «своих» - есть общая мера и суть духовного единства. «Никто из нас не обладает монополией на чистоту помыслов. Я могу оспаривать во имя своего пути направление, которое избрал другой. Я могу критиковать ход его мыслей. Ход мыслей не есть нечто бесспорное. Но я должен уважать этого человека, если он прокладывает путь в направлении той же звезды».

«И существует лишь одна проблема, одна-единственная на свете. Вернуть людям духовную сущность, духовные заботы… Эта жизнь духа - единственное, что приносит удовлетворение человеку. А жизнь духа начинается там, где существо «единое, неделимое» мыслится как нечто превосходящее материалы, из которых оно состоит… Я не дорого ценю физическую смелость; жизнь научила меня, что такое истинное мужество: это способность противостоять осуждению среды. Я знаю, что когда я фотографировал с воздуха, от меня требовалось совсем иное мужество, чем то, которое заставило меня вынести годы оскорблений и клеветы, но не свернуть с пути, подсказанного совестью» (из письма неизвестному корреспонденту).

Экзюпери - Фридрихом Ницше. Воплощая свои мечты о Человеке в образе Заратустры, Ницше показывает, что «вне пути и восхождения» ничего существовать не может. Чтобы избежать закона бренности, необходимы изменения, нужно движение вперёд. Всё достигнутое и сущее обречено на отмирание, если оно утратило способность к дальнейшему развитию и росту.

Внутреннее одиночество Ницше требовало объединения с кругом единомышленников, которого в силу жизненных обстоятельств он был лишён в последние годы жизни. Заканчивая свой жизненный путь в тот самый год, когда родился Экзюпери, он как бы передавал завет своего служения идеалу Высшего Человека в руки тому, кто был способен поднять этот идеал на новую духовную высоту.

«Свет истины озарил меня: мне нужны попутчики, и притом живые, а не мёртвые - не мертвецы, которых несу я, куда хочу. В живых попутчиках нуждаюсь я, в тех, что пойдут со мной, ибо хотят они следовать себе. … Последователей ищет созидающий, а не людей толпы, не мертвецов, не верующих. Тех, кто станет созидать вместе с ним, ищет он: тех, кто напишет новые ценности на новых скрижалях. Последователей ищет созидающий и тех, кто соберет жатву вместе с ним, ибо у него всё созрело для жатвы.<…> Таких, которые умеют точить серпы свои. Разрушителями назовут их и презирающими добро и зло. Но это - жнецы и празднующие на пиру. С созидающими, собирающими жатву и празднующими хочу я соединиться: покажу им радугу и все ступени, ведущие к Сверхчеловеку» («Так говорил Заратустра»).

«Вот и настало время поведать тебе, что же такое человек. <…> Веками ковала мудрость ключи, подступаясь к человеку. Нарабатывала понятия, чтобы его объяснить. Время от времени приходит новый мудрец и с помощью нового ключа открывает тебе доступ к ещё неведомому. <…> Имей в виду, сильнее всего воздействует не то слово, что обращено к твоей обжитой светлице, - а то, что вспышкой света озарит ещё не ведомое, выхватив его из немотствующей тьмы. Ты сделал ощутимым дотоле незнаемое, и твой народ устремился к нему. <…> Нащупай в настоящем животворное семя, что пребудет и завтра. Обозначь его. Благодаря ему люди почувствуют себя значимыми, их труды осмыслятся. В настоящем тебе не нужно от них ничего сверх того, что они делают и так. Не нужно ни большего мужества, ни меньшего; ни больше жертвенности, ни меньше. Не нужно учить их и не нужно клеймить то, что сейчас им присуще. Не нужно ничего в них менять. Нужно только выразить их как можно лучше.

Не будь им судьей, будь божеством, что направляет. Отыщи каждому место и помоги сбыться. Все остальное сложится само собой. Так ты заложишь жизненную основу. А она будет питаться, расти и понемногу изменит весь мир» («Цитадель»).