Мария Порядина
Дом навсегда
Журнал «Библиотека в школе» №11/2009
http: //lib.1september.ru/viewarticle.php?id=200901118
9 августа – 95 лет со дня рождения Туве Марики Янссон, 1914–2001 9 августа – 110 лет со дня рождения Памелы Линдон Трэверс (Хелен Линдон Гофф), 1899–1996
«У ПТИЦЫ есть гнездо, у зверя есть нора…» И человек строит дом, чтобы было где найти покой и отдых, укрыться от непогоды.
Но дом – это не просто четыре стены, окно и крыша.
Дом – это место, где ты не чужой. Здесь тебя принимают таким, каков ты есть. Здесь тебя всегда любят и понимают. Выслушают, когда тебе нужно выговориться, утешат, если ты огорчён, защитят в случае опасности. Дом – твой надёжный тыл, убежище от жизненных невзгод и стартовая площадка для новых свершений.
Счастлив имеющий!
Человек рождается не в мир, а в семью – именно здесь будет его дом, если родители готовы позаботиться об этом.
Детство принимает дом как должное – тот, в котором ты оказался, появившись в этом мире. Взросление – это когда мы учимся строить дом по собственному проекту. Первое, что сделал юный муми-тролль, сбежавший из хемульского приюта, – задумался о постройке своего дома.
…Я знал точно, как должен выглядеть Муми-дом. Он должен быть высокий и узкий, оснащён множеством балкончиков, лесенок и башенок. На верхнем этаже я устрою три маленькие комнатки, чулан для всякой всячины, а нижний целиком отведу под просторную, шикарную гостиную. Перед гостиной сооружу веранду со стеклянными стенами… <…> Перила веранды украсит узор из сосновых шишек. Островерхую крышу я украшу красивой шишкой в виде луковицы и, придёт время, позолочу её.
Этот муми-тролль был вольным искателем приключений, – говорят, он даже странствовал с хатифнаттами, – но в одну прекрасную штормовую ночь он встретил «прелестнейшую из представителей рода муми-троллей», стал Муми-папой, и теперь его сын, счастливый Муми-тролль, обитает в самой уютной комнате, лазает в окно по верёвочной лестнице и выдумывает тысячи увлекательнейших игр.
Он всемогущ! Он может и носиться по лесным тропинкам, и нырять в море, и забираться в грот, и даже организовать экспедицию в Одинокие горы – мама даст провизии на дорогу и поможет сложить рюкзаки! Ничто не грозит Муми-троллю, пока он без слов уверен в неизменности родительской любви, пока тепло дома хранит его.
Такова сила дома: если он и вправду твой, ты можешь взять его с собой, куда бы тебя ни забросила жизнь. В самом деле, если в долину придёт наводнение, можно всей семьёй переселиться в плавучий театр, перетащить на сцену самодельную мебель и отлично там жить, несмотря на то, что пол вращается, с потолка падают занавески с нарисованными на них картинами, а в дальних комнатах обитает загадочный (и, наверное, довольно опасный) Реквизит. Приключения – это прекрасно, потому что после невзгод и скитаний так сладко всем вместе пережить радость и роскошь возвращения домой!
Последний кусочек пути они бежали бегом. Прямо по пригорку, между кустов сирени, к лестнице. Здесь Муми-семья остановилась и стояла безмолвно, надолго растянув вздох облегчения и уверенности в себе и испытывая, как это – снова быть дома.
Надёжность уюта и взаимопонимания – вот Муми-дом. Не случайно он так притягателен для всякого рода бездомных, одиноких и неприкаянных существ. Миса и хомса, мюмла и снорк, хемуль и филифьонка – все они тянутся в Муми-дол, притягиваемые мягким светом керосиновой лампы, чтобы отогреться душой, избавиться от тревог и заново обрести себя. И Снусмумрик, любитель одиноких странствий, и абсолютно самодостаточная малышка Мю охотно гостят в Муми-доме, потому что здесь принимают любого – не задавая лишних вопросов, не навязывая чужих волеизъявлений, не посягая ни на чью свободу.
Человек рождается не в мир, а в семью – именно здесь будет его дом, если родители готовы позаботиться об этом.
Тебя зовут дальние дороги? Счастливого пути! Хочешь воротиться? Всегда добро пожаловать!
Воистину свободен тот, кому есть куда вернуться, ибо его свобода не нуждается в доказательствах.
Пока ты дитя, весь мир помещается в круг света от зажжённой лампы, и никаким тревогам нет сюда ходу, кроме тех, которые ты придумаешь сам, – не всерьёз, а для игры, чтоб уютнее было, чтоб острее почувствовать свою защищённость. Комета не разрушит этот мир, и Волшебник не посягнёт на него, и Морра не осмелится войти, потому что ей не дано нарушить границу твоего дома.
В один прекрасный день можно уйти из дома всей семьёй, переплыть пролив, поселиться на маяке – и границы мира расширятся, но дом останется твоим. Так расширяется круг света от лампы, если лампу поднимут повыше.
Домашний уют – особая ценностная категория. Конечно, мы, взрослые, знаем, как обманчив бывает этот уют, какая жуть может скрываться под мирным покровом домашней тишины. Но детство не знает – не должно знать пресловутых «скелетов в шкафу». Детство должно быть уверено в незыблемости добра и мира, в нерушимости стен родного дома.
Таков дом № 17 по Вишнёвому переулку.
жене, миссис Бэнкс:
– Выбирай, дорогая, одно из двух: или чистенький, хорошенький, новенький домик, или четверо детей. Обеспечить тебе и то, и другое я не могу. Не в состоянии.
Разумеется, выбор был сделан в пользу четверых детей (а ближе к концу книжки их будет уже пять). Пусть дом семейства Бэнкс не такой нарядный и ухоженный, как соседние дома, но зато в нём уютно и тепло всем его обитателям. Единственное, чего не хватало дому для завершённости, для цельности образа, – реальное, осязаемое чудо. И оно появилось на крыльях восточного ветра.
Мэри Поппинс не такая, как все няни: не признаёт рекомендаций, не задерживает уличного движения, не заставляет детей скучать – а это самое главное. Там, где Мэри, всегда есть место приключению – неожиданному, увлекательному и совсем безопасному. Ведь это приключения как раз такого рода: в них участвуешь для того, чтобы ещё раз удостовериться в надёжности мира.
Потому что Мэри Поппинс – не просто няня. Она – вечная забота о тебе. О том, чтобы ты вырос и многое-многое понял.
– разговаривать с деревьями, птицами и солнечными лучами. Она сама видела, как Кошка приходила смотреть на Короля и как Танцующая Корова носила на рогах Звезду. Мэри Поппинс знакома не только с мраморным мальчиком, но и с его отцом – греческим Владыкой моря, – и читателю уже понятно, что речь идёт не о мраморных статуях, а о древних божествах. Мэри дружит со старушкой, торгующей в крохотной лавчонке имбирными пряниками, – и вдруг выясняется, что забавная старушечка отлично помнит сотворение мира – «ну и суматоха была тогда, доложу я вам», – а по ночам собственноручно приклеивает к небу звёзды. День рождения Мэри выпадает на полнолуние, и зоопарк неожиданно становится почти тем библейским местом, где «возляжет лев рядом с ягнёнком», где нет ни хищника, ни жертвы, и все едины, и всё живёт.
Так Мэри Поппинс раздвигает границы обжитого мира, и домом для детей четы Бэнкс становится вся вселенная, собравшаяся в Большой Хоровод.
как маятник гигантских часов. Даже деревья то сгибались, то выпрямлялись в ритме танца, и луна в небесах покачивалась, точно корабль на волнах…
– Зверь и птица, звезда и камень – все мы одно, все мы одно… – бормотала Кобра, опустив свой клобук и тоже раскачиваясь. – Змея и ребёнок, камень и звезда – все мы одно…
Однако за пределами уютного мира – кошмар и хаос. Об этом нелегко догадаться: враждебный мир умело маскируется… Мирный пейзаж, нарисованный на Королевском Фарфоровом Блюде, так прелестен: там зелёный лужок и заросли ольхи, и светит ласковое солнце, и в траве пестреют маргаритки; и мальчики, играющие на лужайке, так безобидны! Но стоит здесь рассердиться, обидеться на родных – и защитное поле родного дома станет слабым, и силы хаоса найдут к тебе путь. Мальчик, что играет на зелёной лужайке, такой добрый и изысканно-вежливый, пригласит тебя к себе в гости – и заманит в чужой, мрачный дом, и жуткий старик, улыбаясь страшной беззубой улыбкой, объявит, что тебе больше нет пути назад! Ты далеко-далеко, деточка, далеко-далеко от своего дома, и вся твоя настоящая жизнь – не более чем вымысел… Одна только Мэри Поппинс может спасти тебя от наваждения и от того дурного, что проникло в твою душу, ухватило за самую её серёдку и средь бела дня потащило тебя в реальность ночного кошмара. Время обращается вспять, и пространство бежит за ним сломя голову, – а потом всё вернётся на круги своя, и Мэри останется с тобой надолго, навсегда... пока ветер не переменится… пока не закончится детство.
– он навсегда останется с тобой… если, конечно, он у тебя был.