В сборнике: "Культура. Литература. Язык", материалы конференции "Чтения Ушинского". Ярославский государственный педагогический университет им. К.Д. Ушинского. 2017. С. 141-145.
Т. В. Тернопол
Принцип «честной игры» в романе А. Кристи "Десять негритят"
Будучи жанром так называемой "формульной литературы", детектив накладывает на автора определенные ограничения, которые проявляются в необходимости следовать так называемому правилу "fair play" (букв. "честная игра"). С. Ван Дайн в своем эссе «Двадцать правил для написания детективных романов» неслучайно поставил это правило на первое место, сформулировав его так: "Надо обеспечить читателю равные с сыщиком возможности распутывания тайн, для чего ясно и точно сообщить обо всех изобличительных следах" [1]. Соблюдение данного правила дает поклонникам жанра шанс померяться силами с литературными героями, но для самого автора представляет довольно тяжкое бремя, ведь для того, что сохранить интригу до конца, читателя следует как можно дольше держать в неведении.
Примером удачного решения этой проблемы можно считать творчество королевы детектива - Агаты Кристи. Ее роман "Десять негритят" был написан в 1939 году. Согласно признаниям писательницы, ни один из ее текстов не давался ей так тяжело, ведь это роман о серии "идеальных" убийств, которые не раскрываются. Истинная картина проясняется лишь в финале, после обнаружения письма-исповеди убийцы. Но даже в этом детективе А. Кристи не лишает внимательного читателя возможности вычислить преступника, тем более, что это, на первый взгляд, довольно просто: действие происходит на маленьком пустынном острове, где изначально находятся всего десять человек ("десять негритят"). Недаром А. Кристи гордилась этим произведением: ей блестяще удалось сохранить интригу до конца, не нарушая принципа "честной игры". Данная статья посвящена анализу используемых для этого приемов.
Особенно провокационным выглядит введение в одиннадцатую и тринадцатую главы эпизодов, написанных в технике потока сознания, когда читателю предоставляется возможность самому догадаться, кому из оставшихся на тот момент в живых героев принадлежат эти мысли. Используя этот модернистский прием, А. Кристи дает читателю возможность вычислить преступника.
В финале одиннадцатой главы в живых остались две женщины (Вера Клейторн и мисс Брент) и четверо мужчин (судья Уоргрейв, инспектор Блор, Филипп Ломбард и доктор Армстронг). В сцене завтрака читателю предъявляется шесть высказываний в технике потока сознания без указаний на их принадлежность конкретному герою. Но, сравнивая мысли героев с их предыдущими высказываниями, читатель может вычислить, кому принадлежит тот или иной поток сознания, и на основании этого "обеспечить алиби" некоторым из героев. Вот эти реплики:
Что же дальше? Что дальше? Кто следующий? Кто?
Интересно, удастся ли? Но попытаться стоит. Только бы успеть. Господи, только бы успеть...
Помешательство на религиозной почве, не иначе... Посмотреть на нее, и в голову не придет... А что, если я ошибаюсь?
Это безумие... Я схожу с ума. Куда то запропастилась шерсть, запропастился алый занавес из ванной – не могу понять, кому они могли понадобиться. Ничего не понимаю...
Вот дурак, поверил всему, что ему рассказали. С ним обошлось легко... И все равно надо соблюдать осторожность.
Шесть фарфоровых негритят... только шесть – сколько их останется к вечеру? [2].
в том, что убийца – мисс Брент: «Вот и наша мисс Брент помешалась на религиозной почве» [2]), а четвертый – мисс Брент (именно у нее пропала шерсть для вязания). Оба они (и Блор, и Брент) явно не убийцы, поскольку не понимают, что происходит, и подозревают других. С некоторой долей вероятности, мы можем предположить, что шестой поток сознания принадлежит Вера Клейнорн (она больше всех обращала внимание на соответствие убийств считалке и исчезновении фигурок негритят). Таким образом, среди подозреваемых остаются судья Уоргрейв, доктор Армстронг и Филипп Ломбард. Не вполне свободна от подозрений и Вера.
В тринадцатой главе читателю предъявляются потоки сознания теперь уже пяти «негритят»: Веры Клейнорн, Блора, Уоргрейва, Армстронга и Филиппа Ломбарда:
Это Армстронг... Он глядит на меня исподтишка... У него глаза ненормального... А вдруг он вовсе и не врач... Так оно и есть! Он псих, сбежавший из лечебницы, который выдает себя за врача... Да, я не ошибаюсь... Может, сказать им?.. А может, лучше закричать?.. Нет, не надо, он только насторожится... Потом, вид у него самый что ни на есть нормальный... Который час? Четверть четвертого!.. Господи, я тоже, того и гляди, рехнусь... Да, это Армстронг... Вот он смотрит на меня...
Нет, до меня им не добраться – руки коротки! Я сумею за себя постоять... Не первый раз в опасной переделке. Но куда, к черту, мог деваться револьвер?.. Кто его взял? Ни у кого его нет, это мы проверили. Нас всех обыскали... Ни у кого его не может быть... Но кто то знает, где он...
Они все сходят с ума... Они уже спятили... боятся умереть. Все мы боимся умереть... И я боюсь умереть... но это не помешает нам умереть... «Катафалк подан». Где я это читал? Девчонка... Надо следить за девчонкой. Да, буду следить за ней...
– день Страшного суда настал! Я не могу думать, мысли разбегаются... Голова. С головой что то неладное... голова просто разламывается... чуть не лопается... Быть такого не может... Который час? Господи! Всего без четверти четыре.
Только не терять головы... Только не терять головы... Главное, не терять головы... Тогда нет ничего проще – ведь все продумано до малейших деталей. Но никто не должен заподозрить. И тогда они поверят. Не могут не поверить. На ком из них остановить выбор? Вот в чем вопрос – на ком? Наверное... да, да, пожалуй, на нем.[2]
Анализируя текст, мы можем определить, что первый поток сознания, несомненно, принадлежит Вере (в начале десятой главы в разговоре с Филиппом она признается, что подозревает доктора Армстронга). Второй поток сознания (так же несомненно) - Ломбарду (именно у него был украден револьвер). Третий поток сознания, предположительно, принадлежит Блору: на это указывает повтор слов «следить» (Блор – бывший инспектор полиции) и «девчонка» (именно так он называет Веру: «Их осталось всего четверо. Девчонка, Ломбард, Армстронг и он сам» [2]). Таким образом, из пяти оставшихся в живых алиби получают трое, под подозрением остаются судья и доктор.
Следующее убийство может быть очень легко раскрыто внимательным читателем: круг подозреваемых все сужается, а у большинства персонажей есть алиби. В момент смерти судьи Вера находится в своей комнате (она уверена, что на ее жизнь тоже происходит покушение), на ее крик бегут Блор, Ломбард и Армстронг, которые врываются в комнату одновременно. Доктор остается с Верой все время, Блор, а затем Ломбард отлучаются вниз за коньяком. Получается, что судью мог убить только Блор или Ломбард, но у них обоих уже есть алиби (проанализированный нами поток сознания). Еще один подозрительный момент – обнаружение тела судьи. Никто из героев, кроме Армстронга, близко к нему не подходил, лишь он как врач засвидетельствовал смерть. Судья мертв, но никто из героев убить его просто не мог.
Смерть Блора (на него из окна сбрасывают каминные часы) говорит о том, то в доме в этот момент находится живой человек, но единственные оставшиеся в живых «негритята» Вера и Ломбард сидят на берегу моря. Таким образом, мы можем заподозрить, что подозрительное убийство судьи было всего лишь инсценировкой, и именно Уоргрейв и является преступником.
«улики» против судьи: перед смертью мисс Брент слышит «приглушенные шаркающие шаги» [2], а судья – единственный пожилой человек, из оставшихся к этому моменту в живых; в считалке гибель седьмого негритенка (Армстронга) происходит в результате обмана, который в оригинальном тексте передается через идиому "red herring" (букв. "красная селедка"). Внимательный читатель может вспомнить обстоятельства мнимой смерти Уоргрейва: алую судейскую мантию, некоторые уже отмеченные выше нестыковки этой инсценировки, в которой совершенно точно должен был быть замешен Армстронг, что и может стать ключом к разгадке.
Но несмотря на то, что А. Кристи, соблюдая принцип "честной игры", дает читателю более чем достаточную для раскрытия преступлений информацию, он оказывается бессилен найти вычислить преступника. Дело в том, что королева детектива (особенно ближе к финалу) активно использует в этом тексте суггестию (недаром "Десять негритят" называют не только детективным романом, но и триллером), заставляя читателя почувствовать состояние животного ужаса, который испытывают герои произведения. А. Кристи маскирует те улики, которые могли бы помочь раскрыть преступления, тем самым достигая вершин детективного искусства: читатель имеет все возможности вычислить убийцу, но, поддавшись магии текста, бессилен это сделать.
Библиографический список
– Режим доступа: http: //scriptmaking.ru/node/189
2. Кристи А. Десять негритят [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http: //e-libra.ru/read/316857-desyat-negrityat.html