Шеина С. Е.: Взаимодействие поэзии и прозы в англо-ирландской литературе первой половины XX века.

На правах рукописи

http://vak.ed.gov.ru/ru/dissertation/index.php?id54=4619&from54=33

ШЕИНА Светлана Евгеньевна

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ПОЭЗИИ И ПРОЗЫ

(ДЖ. ДЖОЙС И С. БЕККЕТ)

Специальность 10. 01. 03 – литература
народов стран зарубежья
/западноевропейская литература/

диссертации на соискание ученой степени
доктора филологических наук

Москва 2009

Работа выполнена на кафедре всемирной литературы

государственного университета.

Научный консультант:

доктор филологических наук, профессор ГАНИН Владимир Николаевич

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор ЦВЕТКОВА Марина Владимировна

доктор филологических наук, профессор ПОЛОВИНКИНА Ольга Ивановна

Ведущая организация – Литературный институт имени А. М. Горького

Защита состоится «16» ноября 2009 года в ……… часов на заседании диссертационного совета Д 212. 154. 10 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 119992, Москва, Малая Пироговская ул., д. 1, ауд. ……….

Автореферат разослан «……» ……….. 2009 г…

Ученый секретарь диссертационного совета Кузнецова А. И.

Общая характеристика работы

Данная диссертационная работа посвящена теме, которая прежде ни в отечественном, ни в зарубежном литературоведении не являлась предметом специального исследования. Взаимодействие поэзии и прозы в творчестве Джеймса Джойса и Сэмюэля Беккета – сложная и многогранная проблема, которая позволяет выйти к некоторым общим положениям, касающимся англо-ирландской литературы в целом. Многогранность данной проблемы обусловлена уже тем, что обращение к ней ставит перед исследователем несколько сложных вопросов: что понимать под англо-ирландской литературой и каких авторов к ней относить, на основании чего дифференцируются поэзия и проза, каким образом они взаимодействуют в рамках одного произведения.

исконно ирландских писателей (родившихся или выросших в этой стране), после того как они покинули свою родину, органично вписалось в культуру страны-колонизатора, и проблемы, актуальные для Ирландии, остались незатронутыми в их произведениях. Но можно ли говорить о том, что О. Уайльд, Б. Шоу, Дж. Джойс и С. Беккет освободились от своей ирландскости или проведенные в Ирландии детские годы никак не сказались на творчестве Л. Стерна? Проблема национальной принадлежности могла бы не возникнуть в данной диссертации, если бы ирландские писатели, творчество которых выбрано для исследования, на протяжении всего творческого периода жили на территории своей страны. Но так как большая часть произведений Джеймса Джойса и Сэмюэля Беккета была создана за пределами родины и, к тому же, на языке ее влиятельного соседа – Великобритании, то во многих исследованиях их относят к английским писателям. На Беккета, помимо этого, по языковому и географическому признаку претендует также и Франция, где он жил и на языке которой он написал многие свои произведения. В связи с этим возникает необходимость в рассмотрении проблемы ирландской национальной литературной идентичности, становление которой пришлось на период жизни Джойса и Беккета.

Но особое значение этот вопрос приобретает по следующей причине. Англо-ирландская литература начала формироваться тогда, когда большинство европейских литератур уже обрели национальное своеобразие, собственные традиции и классиков. Несомненно, ближайшие к Ирландии Англия и Франция, с которыми страна была связана экономически и культурно, оказывали серьезное влияние на возрождающуюся после нескольких веков относительной стагнации литературу. Важно понимать, насколько сильным было это влияние. Так, принято считать, что англо-ирландская поэзия формировалась под влиянием прованской и елизаветинской традиций. Однако знакомый с древнеирландской и средневековой поэзией Ирландии читатель легко обнаружит ее тематику и элементы стихосложения в произведениях не только Т. Мура, но и Д. К. Мэнгана, С. Фергусона, У. Б. Йейтса, а также раннего Джойса и даже Беккета. При этом становится очевидным, что явления, которые в XX веке воспринимались как новаторство, например, нерифмованные аллитерирующие строки с нерегулярным ритмом, составляли основу древнейшей ирландской поэзии и встречались в поэзии древнеанглийской. А компиляция поэтических и прозаических фрагментов в тексте одного произведения была заложена в основу структуры древнеирландского эпоса. Но речь идет не только о формальных признаках литературного рода. Гораздо важнее философско-культурное наполнение текста, так как именно оно определяет замысел и соответствующую форму художественного произведения.

Поиск новых способов самовыражения, новых жанров и тем определяется изменением мироощущения писателя, вызванным, в свою очередь, изменением социально-экономических условий его существования. Но вплоть до обретения страной независимости в XX веке, экономика и быт ирландцев очень мало менялись, и до этой поры ее литература отличалась жанровым и тематическим постоянством. Ведущим жанром остается новелла, а основной темой – нравственное становление личности и поиск своего «Я». Это отчасти определило особенности взаимодействия поэзии и прозы в произведениях ее писателей. Новелла как жанр представляет собой синтез лирического, определяющего содержание, и прозаического, доминирующего в форме произведения. Как известно, проблема становления личности неизменно связана с погружением во внутренний мир этой личности (то есть субъективным началом, лежащим в основе лирического рода), при одновременном и неразрывном взаимодействии этой личности с объективным внешним миром (суть эпического рода). Таким образом, понимание того, что составляет сущность ирландской литературной традиции, позволяет выявить особенности процесса взаимодействия поэзии и прозы в англо-ирландской литературе. Без подробного рассмотрения проблем национальной идентичности и преемственности невозможно глубинное понимание литературных процессов, происходивших в Ирландии в начале XX века.

Вторая проблема, поднимаемая в рамках диссертационного исследования, связана с соотношением поэзии и прозы. Возникнув еще в античности, она приобрела особое значение в исследованиях ученых XX века. Автор диссертации исходит из концепции Б. В. Томашевского, который предлагал «рассматривать стих и прозу не как две области с твердой границей, а как два полюса, два центра тяготения, вокруг которых исторически расположились разные факты»¹ . По мнению Томашевского, невозможно отделить поэзию от прозы, а можно лишь «говорить о более или менее прозаичных, более или менее стихотворных явлениях»² речи так и не были абсолютно разведены. Также значимы в данном подходе к рассмотрению поэзии и прозы концепция Р. О. Якобсона о преимущественно метафорической организации поэтического текста и метонимической организации прозаического³ и исследование М. И. Шапира о парадигматических и синтагматических отношениях в поэзии и прозе ⁴

В своем исследовании автор исходит из новейших достижений не только литературоведения, но также семантики, стилистики и поэтики текста, адаптируя некоторые лингвистические понятия, так как развитие современной науки немыслимо без взаимодействия различных ее отраслей и дисциплин. Литературоведение тоже все чаще демонстрирует активное сотрудничество с лингвистикой, философией, психологией, культурологией и историей. Так, при использовании лингвистических понятий «синтагматика» и «парадигматика», предлагается обращение не к грамматическим категориям, а к способу реализации контекста, понимая под «парадигматической связностью» способность слова, образа или символа одновременно реализовывать сразу несколько значений как в рамках художественного текста, так и в масштабе мировой культуры и литературы. Данная трактовка близка к той, что использовал В. Шмид в работе «Проза как поэзия». Парадигматичность понимается также как любая одновременность, заложенная в произведение: параллельность происходящих в одно и то же время действий, что подчеркивается синтаксической организацией текста, или даже совмещение сразу нескольких временных планов, как у С. Беккета. Под синтагматикой предлагается понимать любое линейное последовательное развитие сюжета, построение текста в соответствии с грамматическими нормами, отсутствие вертикального контекста, повторов и сложных семантических взаимодействий.

Третья проблема связана с тем, каким образом взаимодействуют поэзия и проза в творчестве Дж. Джойса и С. Беккета. Соединение поэзии и прозы в творчестве одного писателя – один из заметных и до сих пор сравнительно мало исследованных феноменов в истории мировой литературы. Разнообразны по жанровой природе стихотворные опыты сатирика Дж. Свифта. Мастером стиха и прозы был ирландец О. Уайльд. Поэт У. Б. Йейтс написал значительное прозаическое произведение «Кельтские сумерки». Начиная с Йейтса, ирландские писатели пытаются создать «универсальное» сочинение, объединяющее не только две формы речи, но и другие виды искусства. Творчество выбранных авторов – Джеймса Джойса и Сэмюэля Беккета – также отличается именно сосуществованием и чередованием двух полярных форм художественной речи, в отличие от литературного наследия большинства писателей, которые используют только одну форму словесного выражения.

Творческое наследие каждого из выбранных писателей включает произведения всех литературных родов. В плане соотношения поэзии и прозы особый интерес представляет исследование произведений Джеймса Джойса, как художника слова, стремившегося не только овладеть стихотворной и прозаической формами художественного выражения, но и пытавшегося, причем, по общему мнению, достаточно успешно, создать «универсальное» произведение, объединяющее не только эти две формы речи, но и опыт других видов искусства. Благодаря использованию общих для его стихов и прозы символов, поэзия Джойса входит неотъемлемой частью в его эстетико-философскую систему. Она развивает и дополняет значение образов, используемых ирландским писателем в своей прозе.

произведениях многочисленных стихотворных цитат и аллюзий. Он включил в свои романы фрагменты из стихотворений различных поэтов: Дж. Байрона, Э. По, Т. Мура, У. Б. Йейтса, Р. Киплинга, Б. Джонсона, У. Блейка и многих других. Широко привлекаются Джойсом для цитирования и тексты массовой культуры: отрывки из грубых песенок, популярных опер и оперетт, уличных баллад и т. п. Многие из них уже получили историко-литературный комментарий: обнаружен источник цитат, смысл важнейших фрагментов изучался в контексте романного целого (на русском языке это, главным образом, комментарии Е. Ю. Гениевой и С. С. Хоружего). Текст «Улисса» в этом плане является своеобразной энциклопедией мировой поэзии, взятой во всех ее основных регистрах. В корпус прозаических произведений Джойс ввел также свои собственные стихотворения, приписывая их авторство героям этих произведений. Активное использование поэтической вставки в сочинениях Джойса выполняет важные художественные функции и несет значительную смысловую и эстетическую нагрузку. Этот аспект творчества Джойса прежде не подвергался обстоятельному изучению.

Вторая причина связана с тем, что каждое последующее произведение писатель словно «выращивал» из предыдущих: местом действия в его романах всегда является Дублин, главный герой – это лирический поэт, а главная тема – становление героя как художника. Подобная привязанность к одной теме и последовательное развитие ее на протяжении всей творческой жизни вызвало целый комплекс лексико-тематических перекличек между поэтическими и прозаическими произведениями Джойса, общность художественных приемов. Единая творческая личность художника нашла выражение в разных по родовой принадлежности произведениях, реализуя многогранность литературного таланта писателя. В данной работе предпринимается попытка показать, как менялся характер и формы взаимодействия поэзии и прозы в творчестве Джеймса Джойса.

Выбор для исследования поэзии и прозы Сэмюэля Беккета объясняется тем, что стихотворения, рассказы и романы нобелевского лауреата совершенно незаслуженно обделены вниманием исследователей. Средний российский читатель знает только одну его пьесу «В ожидании Годо», более искушенный – знаком с романной трилогией «Моллой», «Малон умирает» и «Безымянный». В последние годы вышли русские переводы ранних романов, таких как «Мёрфи», «Уотт», «Мечты о женщинах, красивых и так себе» и сборника рассказов «Никчемные тексты». Но даже не все филологи знают о прекрасной поэзии Беккета. До сих пор остаются непереведенными небольшие рассказы этого ирландского писателя. Следует сделать оговорку, что хотя в качестве объекта исследования выбрана поэзия и проза, автор намеренно не касается вышеназванной романной трилогии Беккета, так как ее проблематика хорошо освещена во многих учебных и справочных изданиях. Кроме того, поэзия и проза Сэмюэля Беккета, также как и Джеймса Джойса, нас интересуют не сами по себе, а в их взаимодействии, в котором выделяются три направления: проникновение элементов поэзии в прозаический текст, введение родовых признаков прозы в структуру стиха, а также лексико-тематические параллели между поэтическими и прозаическими произведениями.

Форма произведений Сэмюэля Беккета определена некоторым целостным философско-эстетическим фундаментом. Его внежанровая и внеродовая природа порождает тексты, в которых автор стремится к выражению этой внеродовой природы понимания окружающего мира. Эта специфика творчества Беккета может быть объяснима его видением человеческой личности, подходом, который наиболее открыто выражен в романе «Мечты о женщинах, красивых и так себе». Человек понимается не как индивидуальность, а как перерождение различных «Я». Под воздействием времени меняется не только физический облик, но и место этой личности в существующем независимо от нее и зачастую враждебном мире. Каждое «Я» — это множество других «Я», сочетание которых и определяет индивидуальность. Всякий раз создаваемая повествователем индивидуальность грозит распасться на другие «Я», из которых и состоит личность. В «Уотте», «Мерфи» и стихотворениях Беккета наглядно показано, что так называемая индивидуальность достается человеку от других, существующих вне и внутри его сознания и подсознания, и является, на самом деле, индивидуальностью воображаемого двойника. Человек Беккета стремится обнаружить свой голос среди множества чужих голосов, звучащих в его голове, так же как сам Беккет, создавая произведения, вобравшие в себя литературное наследие предшественников, в то же время искал свой неповторимый стиль, пытаясь освободиться от влияния писателей старших поколений. Тексты, выросшие из текстов, ранее созданных самими авторами, получили название автоинтертекстуальных. Произведения Беккета – всего лишь разные физические формы, которые под воздействием времени принимает его творческая личность.

В данной диссертационной работе автор стремится показать то, как поэтическое и прозаическое начала взаимодействуют в конкретных произведениях Джеймса Джойса и Сэмюэля Беккета, какие функции несет на себе введение оппозиционной формы речи в художественный текст и какой эффект этим достигается.

является тенденция к гармонизации поэзии и прозы, что стимулирует новые возможности языкового творчества, как в их прозе, так и в поэзии. Кроме того, между некоторыми новеллами, романами, драматическими и поэтическими произведениями этих авторов на разных текстовых уровнях устанавливается отношение семантической эквивалентности, которое можно обнаружить в звуковой и ритмико-синтаксической организации, сходстве тропов или ситуаций, композиции произведения.

Гармонизация поэзии и прозы в произведениях Джойса и Беккета обусловлена также влиянием англо-ирландской литературной традиции. Цикличность существования Вселенной и поиск своего «Я» – вот темы, которые занимали Джойса и Беккета и которые они выражали не только словом, но самой организацией своих произведений, стремлением к синтезу жанров, речевых форм, видов искусства. В этом плане Дж. Джойса и С. Беккета можно считать авторами, чьи идейно-философские установки совпадали, хотя, безусловно, они писали в разных направлениях и придерживались разных эстетических принципов в своем творчестве. В данном исследовании рассматриваются не только произведения, написанные с интенцией к объединению названных форм речи, но и чисто поэтические и прозаические, в которых, порой независимо от воли автора, проявляются оба литературных начала на разных композиционных уровнях.

Таким образом, актуальность исследования обусловлена необходимостью пристального рассмотрения получившего широкое распространение в XX веке, особенно в его первой половине, явления взаимодействия и взаимопроникновения элементов поэзии и прозы. В данной работе это явление изучается в контексте национальной литературы Ирландии, что добавляет этому вопросу остроту в свя-зи с особым историческим развитием англо-ирландской литературы. Кроме того, актуальность определяется и малой изученностью творчества писателей Дж. Джойса и С. Беккета, произведения которых и лягут в основу анализа проблемы взаимодействия поэзии и прозы.

цель исследования состоит в том, чтобы выявить причины и системные закономерности процесса взаимодействия и взаимопроникновения элементов поэзии и прозы в контексте национальной литературы Ирландии на примере творчества Джеймса Джойса и Сэмюэля Беккета.

Данная диссертация предполагает решение следующих задач:

2) обосновать принципы разграничения поэзии и прозы;

3) проанализировать причины активного смешения поэтического и прозаического начал в литературе первой половины XX века;

4) выделить основные типы соотношения поэтического и прозаического в художественном тексте;

5) проследить эволюцию и формы синтеза поэзии и прозы в творчестве Дж. Джойса;

7) показать внеродовую принадлежность отдельных художественных текстов Беккета;

8) исследовать лексико-тематические взаимодействия между поэзией и прозой Дж. Джойса и С. Беккета и их связи с англо-ирландской литературой.

Предмет исследования – взаимодействие поэтических и прозаических элементов в пределах одного художественного текста.

– стихотворные сборники Дж. Джойса «Камерная музыка» и «Стихотворения по пенни», сборник его рассказов «Дублинцы», рассказ «Джакомо Джойс», романы «Портрет художника в юности», «Улисс» и «Поминки по Финнегану», а также следующие произведения Сэмюэля Беккета: поэтический сборник «Кости Эхо» и более поздние стихотворения, не составившие отдельного сборника, «Никчемные тексты», романы «Уотт», «Мёрфи» и малые прозаические произведения «Изгнанный» («Expelled»), «Успокоительное» («Calmative»), «Конец» («The End»), «Один вечер» («One evening»), «Воображение мертво воображай» («Imagination Dead Imagine»), «Стук» («Ping»), «Довольно» («Еnough»), «Без» («Lessness»), многие из которых до сих пор остаются непереведенными.

Методологическая база исследования. Так как проблема взаимодействия поэзии и прозы рассматривается в контексте ирландской литературы, то важный пласт составляют труды, затрагивающие различные аспекты литературного процесса Ирландии. Это общие работы по ирландской литературе, в которых М. Браун (Brown), П. Рафроиди (Rafroidi), А. Уорнер (Warner), Р. Уэлч (Welch), П. Маккана (MacCana), Дж. О’Брайен (O’Brien), Л. Рейнольдс (Reynolds), а также крупнейший российский специалист по ирландской литературе А. П. Саруханян затрагивают проблемы ее развития, традиций, современного состояния, особенностей ирландского мышления, влияния социально-экономического положения на литературный процесс⁵ .

Методологическую базу анализа и систематизации признаков поэзии и прозы составили труды таких ученых, как М. М. Бахтин, М. Л. Гаспаров, Л. Я. Гинзбург, Г. Н. Поспелов, А. А. Потебня, Б. В. Томашевский, Ю. Н. Тынянов, Р. О. Якобсон, М. И. Шапир и Т. И. Сильман.

для данной диссертации стали фундаментальные исследования Р. Эллманна (Ellmann), А. Фаргноли (Fargnoli), С. Голдберга (Goldberg), В. Махаффи (Mahaffey)⁶ , затрагивающие общие аспекты творчества Джойса. В отечественном джойсоведении по-прежнему самыми значимыми исследованиями считаются работы Е. Ю. Гениевой, Н. П. Михальской и С. С. Хоружего, а также недавняя работа И. И. Гарина.

Одними из первых исследователей, по достоинству оценивших талант С. Беккета, были Ф. Доэрти (Doherty), Р. Кон (Cohn), Р. Федерман (Federman), Дж. Флетчер (Fletcher) и Х. Кеннер (Kenner) ⁷. Их работы посвящены всему творческому наследию писателя. На протяжении двадцатого и начала двадцать первого века в западноевропейском и американском литературоведении внимание к творчеству этого автора лишь увеличивается, но наибольший интерес для исследователей представляют драматические сочинения писателя и его романная трилогия. В российском литературоведении творчество Беккета, при всей его важности для современной мировой литературы, до настоящего времени остается практически не изученным. Отечественное беккетоведение возникло относительно недавно: первые работы М. М. Кореневой и И. Дюшена появились в девяностых годах прошлого века, затем вышло в печать исследование Д. Токарева, обстоятельно исследуется драматургия мастера в докторской диссертации Е. Г. Доценко.

Научная новизна. и взаимопроникновения элементов поэзии и прозы в контексте национальной литературы Ирландии и на примере творчества Дж. Джойса и С. Беккета. В работе рассмотрена эволюция и определены формы синтеза поэзии и прозы в творчестве Дж. Джойса. Проведен сопоставительный анализ поэтических и прозаических произведений С. Беккета с целью выявления философско-эстетического фундамента его творчества, определившего родовую принадлежность его произведений. Исследованы лексико-тематические взаимодействия между поэзией и прозой Дж. Джойса и С. Беккета и их связи с англо-ирландской литературой.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Англо-ирландской литературой является литература, созданная ирландскими авторами на английском языке вне зависимости от хронологических границ. Ее национальное своеобразие не было утрачено благодаря переосмыслению ирландскими писателями культурных традиций, истории, кельтской мифологии, памятников литературы не только в национальном контексте, но и в контексте общечеловеческих проблем.

2. Тот тип сознания, который сформировался в нестабильной социально-экономической и политической ситуации в Ирландии, тяготел к малым прозаическим формам, ослабленным и многоуровневым сюжетам, смешению поэзии и прозы. Эти тенденции находили опору также в древнеирландском эпосе.

3. Выделяются следующие типы соотношения поэтического и прозаического: лирическая проза и повествовательная (сюжетная) лирика, прозопоэзия, монтажные тексты и прозопоэтические диптихи, взаимодействие поэтического и прозаического начал в которых приводит к приращению смыслов и усилению художественного воздействия.

поэзии в структуру прозы и, в-третьих, лексико-тематические переклички между прозаическими и поэтическими произведениями.

5. Максимальный синтез поэзии и прозы достигается в романе Дж. Джойса «Поминки по Финнегану» посредством выраженности парадигматических отношений между словами и образами романа, метафоричности, заложенной в структуру романа, а также при помощи активного использования ритмической и звуковой организации текста, введения в текст романа многочисленных стихотворных аллюзий.

6. Роман С. Беккета «Мечты о женщинах, красивых и так себе» и его поэтический сборник «Кости Эхо» представляют собой прозопоэтический диптих, где происходит перекличка на уровне событий, образов, мировосприятия и ассоциаций.

7. Сложная родовая природа произведений С. Беккета обусловлена тем, что его поэзия и проза строятся на единых принципах метафорической связности. Малые прозаические произведения Беккета представляют собой синтетическую жанровую форму, известную как прозопоэзия.

8. В творчестве Дж. Джойса и С. Беккета обнаруживаются множественные тематические переклички и близость проблематики, что, при сопоставлении с другими произведениями англо-ирландской литературы, позволяет говорить о влиянии ирландской литературной традиции.

Данная диссертационная работа способствует решению некоторых частных проблем теории литературы и восполняет имеющиеся пробелы в изучении проблемы взаимодействия поэзии и прозы. Результаты анализа причин прозаизации и поэтизации художественного текста применимы к общеевропейскому литературному процессу. Теоретическое значение состоит также в сближении лингвистического и литературоведческого подходов к анализу текста художественного произведения. Изложенная в работе концепция позволяет по-новому увидеть англо-ирландскую литературу, а обращение к поэзии и прозе Дж. Джойса и С. Беккета вносит существенный вклад в развитие отечественного джойсоведения и открывает российскому читателю новые грани творчества великого ирландского мастера абсурда.

Научно-практическая значимость исследования. Результаты исследования имеют прикладное значение для литературоведения: приводимый анализ художественных текстов может быть использован в практике преподавания зарубежной литературы XX века, в курсе интерпретации художественного текста, при подготовке учебных пособий, методических разработок, спецкурсов.

Апробация сделаны доклады на следующих международных научных конференциях: «Английская литература в контексте мирового литературного процесса» (Рязань, 2005), «Пушкинские чтения» (Санкт-Петербург, 2005), «Человек в современных философских концепциях» (Волгоград, 2007), «Лингвистические основы межкультурной коммуникации» (Нижний Новгород, 2007), «Литература в контексте современности» (Челябинск, 2007), «Ахановские чтения: Язык и идентичность» (Алматы, 2007), «Wschod-Zachod/ Dialog kultur» (Słupsk, 2007), «X Невские чтения» (Санкт-Петербург, 2008), «XXXVII Международная филологическая конференция» (Санкт-Петербург, 2008). Также в 2006 году было сделано сообщение на международной научной Интернет-конференции «Borderless Beckett: International Samuel Beckett». Ежегодно с 2004 по 2009 годы делались доклады на международной научной конференции «Пуришевские чтения» (Москва). По теме диссертационного исследования всего опубликовано 45 научных работ, среди которых научные статьи, тезисы докладов, два учебных пособия и две монографии.

Содержание работы

Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, библиографического списка и приложения.

Во введении приводится обоснование выбора темы и ее актуальность для современного литературоведения, осмысляется степень ее научной разработанности, определяются цели и задачи исследования, его научная новизна, теоретическое и практическое значение.

«Проблема национальной идентичности в англо-ирландской литературе» рассматривается своеобразие ирландской литературы на английском языке. В первом параграфе «Понятие англо-ирландской литературы и ирландская национальная литературная идентичность» представлены различные подходы к определению сущности англо-ирландской литературы, раскрываются ее отличия от английской литературы, обусловленные древнеирландской литературной традицией и культурно-историческими событиями. В исследовании под англо-ирландской литературой предлагается понимать литературу, созданную ирландскими авторами на английском языке, без установления временных границ. В первом параграфе также получает освещение проблема перехода с ирландского на английский язык. Лишившись родного гэльского языка, ирландцы лишились всей устоявшейся системы образов окружающего мира, условного кода, в котором была заключена жизнь. Утрата родного языка – это утрата привычной реальности, равновесия и чувства собственного достоинства. Подобная языковая ситуация породила настойчивое стремление сохранить прошлое и была отражена в произведениях Джойса и Беккета: одна из многочисленных функций цитирования заключается в способности инкорпорировать чужую речь в свою уникальную языковую систему, что позволяет сохранить свою самобытность в стране, в которой запрещено говорить на родном языке, многими уже забытом.

Несмотря на переход ирландской литературы на другой язык, ее национальное своеобразие не было утрачено. Понимание сущности этнонациональной ментальности ирландцев позволяет говорить об ирландской литературе даже в тех случаях, когда ирландская тема никак не обозначена в произведениях, так как национальность автора все равно дает знать о себе в его творчестве, где бы он не жил и на каком бы языке не писал. Ирландская литература сохранила свою самобытность благодаря переосмыслению ирландскими писателями мифологии, национальной истории и литературных памятников в контексте современности.

Во втором параграфе «Преемственность в англо-ирландской литературе» рассматривается само понятие преемственности в литературе Ирландии, которое возникло на рубеже XIX–XX веков как одно из основных составляющих концепции Ирландского возрождения. Первые образцы англо-ирландской литературы датируются XIV веком, но распространение она получила только в конце XVIII – начале XIX веков, что обусловлено введением запрета на ирландский язык и вытеснением его вследствие политико-экономических факторов. Благодаря творчеству Т. Мура, С. Фергусона, Д. К. Мэнгана и О. Кларка, которые активно использовали ритм, структуру и технику ирландской поэзии, в англо-ирландскую поэзию были перенесены принципы гэльского стихосложения – внутренние схемы ассонанса и консонанса, перекрестные рифмы, повторяемость на всех уровнях стиха.

Традиция ирландского эпоса, являющегося своего рода «монтажным текстом», где прозаическое повествование чередуется с поэтическими вставками, проявляется и в активном смешении поэзии и прозы, ставшем особенно популярным в творчестве англо-ирландских писателей XX века. Древние ир-ландские саги (от ирл. scéla – сказания, повести) представляют большой литературный и исторический интерес для изучения проблем соотношения стиховой и прозаической речи. Появление стихотворных вставок, как правило, знаменует моменты высшего драматического напряжения повествования. Также стихами передается высокая пафосная речь героев. Но, как правило, внесение поэзии в раннюю повествовательную прозу носит неупорядоченный характер. Отличие в употреблении поэзии в древних и средневековых текстах заключается в том, что в первых стихотворение приводится целиком, а во вторых – только одна строка или куплет. Это, возможно, связано с тем, что форма раннеирланд-ских стихотворений циклична, они заканчиваются повторением первой строки или первого слова, слога, фонемы. Подобное окончание называется dúnad – завершающая точка.

«Дублинцы» Джойса, слово yes начинает и завершает восемнадцатую главу «Улисса», замкнутое кольцо образует структура XIV стихотворения «Камерной музыки» (My dove, my beautiful one, / Arise, arise! и My fair one, my fair dove, / Arise, arise!). У Беккета это еще более любимый прием. Повтор выражается не только на уровне непосредственного повтора фонемы, слова или фразы, но и на тематическом уровне. Циклична форма и движение пьесы «Ожидание Годо», существование Винни и Вилли в «Счастливых днях» замкнуто в круговой смене дней и ночей, герой стихотворения «Жалоба I» начал свой путь в Дублине и, пройдя сначала на юг, а потом на запад, вышел к набережной реки Лиффи, которая ведет обратно в город.

Тот факт, что ирландский героический рассказ представляет собой синтез поэзии и прозы, вызывал большой интерес среди ирландских писателей. Это явление оказало значительное влияние на поиски новых форм литературного выражения в XIX – XX веках, что проявилось как в переводах приверженцев Кельтского Возрождения, так и в самостоятельных произведениях, например, «Улиссе» и «Портрете художника в юности» Дж. Джойса, «Мечтах о женщинах, красивых и так себе» С. Беккета, писателей, активно использовавших инкорпорирование стихов в прозаический текст. Первоначально этот прием интерпретировался как признак медленного развития ирландской традиции. Однако постепенно исследователи пришли к единому мнению о том, что корни смешения поэзии и прозы восходят к древней традиции, так как синтез прозы и стиха появляется уже в ранних письменах на санскрите. Изначально стихотворное и прозаическое начала существовали как единое целое в рамках одного текста. Одновременно с дальнейшим функционированием стихотворно-прозаических художественных текстов шла самостоятельная эволюция поэзии и прозы. Т. е. речь идет о сосуществовании в мировой художественной литературе трех видов текстов. Невозможно выстроить единую эволюционную цепь от мифологических и фольклорных текстов до поэтики литературных жанров, но главное, что автор исследования хотел бы подчеркнуть в данной работе, это то, что первобытная нерасчлененность поэтической и прозаической форм речи дала начало не только лирике, драме и эпосу, но и постоянно действующим формам, комбинирующим стиховое и прозаическое начало, которые стали особенно популярными в XIX-XX веках.

В третьем параграфе «Своеобразие англо-ирландской литературы первой половины XX века» в качестве доминирующей причины, повлиявшей на развитие литературы Ирландии в XIX-XX веках, выделяется состояние стагнации, затрагивавшей не только социально-экономический сектор страны, но также ее культуру, искусство и литературу, которая характеризовалась традиционностью форм и сюжетов, политической ориентацией и фактическим отсутствием эволюции. В Ирландии этот период отмечен особой протяженностью во времени, и его проблематика по-прежнему привлекает внимание ирландских писателей. У лишенных родного языка людей формировалось чувство, что настоящая жизнь находится за пределами страны или за пределами настоящего времени – в прошлом. Люди теряли интерес к повседневной жизни, к ее реалиям и событиям, они теряли равновесие и самоуважение, становились безучастными к окружающему миру, так как находились одновременно в двух местах: здесь и «где-то там», то есть нигде. Оторванная от реальности литература постепенно истощается, лишается содержания и энергии. Литература конца XIX – начала XX века характеризовалась тенденцией к придумыванию Ирландии. Отсюда и возникновение движения Кельтское Возрождение, которое компенсировало страх признания разорванности культуры изобретением поэтической земли обетованной, причем, очень многие из лидеров этого движения, включая Йейтса, даже не владели гэльским языком. Несомненно, было необходимо сохранять древнеирландские традиции, но не менее важным было формирование и развитие новой литературы.

Следствием подобной ситуации стала необычайная популярность разнообразных форм малой прозы. Д. Аверилл в фундаментальном исследовании «Ирландский рассказ от Дж. Мура до Ф. О’Коннора» пишет, что ирландских писателей привлекали такие характеристики рассказа, как акцент на интуитивном начале, на кратких вспышках откровения, а не рациональность и постепенное развитие характера в романе: «Рассказ позволил им выразить настроение сомнения, непостоянства, сосредоточить внимание на отдельных чертах и на кратких фрагментах жизненного опыта»⁸ .

Для англо-ирландской прозы нехарактерны линейные нарративные конструкции. Запутанное повествование и использование сверхъестественного начала отражало стремление писателей отгородиться от неприятной реальности. В структуру прозы активно вмешивается субъективное начало, сиюминутность восприятия, свойственная поэзии. Отличительными чертами англо-ирландской прозы стали ослабленные и многоуровневые сюжеты, разрушение границ между фантастическим и реальным, и в этом также сказывается влияние древнеирландского эпоса.

и стремлении к синтезу жанров. Таким образом, своеобразие англо-ирландской литературы обусловлено взаимосвязью европейской и кельтской традиций, которые равно повлияли на ее дальнейшее развитие, но, главным образом, способствовали установлению равновесия между двумя разнонаправленными тенденциями начала XX века, сторонники одной из которых придерживались традиционных фольклорных форм и базировались на народных представлениях о жизни, а приверженцы другой – пытались отказаться от своего ирландского прошлого и писать «по-европейски».

В четвертом параграфе «”Ирландский вопрос”: влияние ирландской литературно-культурной традиции на творчество Дж. Джойса» исследуются национальные особенности творчества этого писателя. Джойс покинул родную страну, чтобы, освободившись от ее суеверий, объективно о ней писать. Дублин в «Улиссе» по своим топографическим параметрам полностью соответствует карте начала ХХ века. Джойс наполнял страницы своих произведений не только топографическими подробностями, но и многочисленными аллюзиями и цитатами, в качестве источников которых привлекались также произведения его соотечественников. Сложные отношения писателя с религией трансформировались на протяжении всей его жизни и по-разному раскрывались в его произведениях. Считая ирландский католицизм одной из главных причин духовного паралича, Джойс, по мнению К. Юнга, «остается истинным католиком… Джойс работал над «Улиссом» во многих странах, из которых он с надеждой и любовью смотрел на Материнскую церковь и родную Ирландию» ⁹. При всей нелюбви к Британии, Джойс пришел к неприятию идеи ирландской независимости, отчетливо осознав, что политическая автономия, к которой стремилась страна, стала бы его личной потерей. «Скажи, почему ты считаешь, что я должен менять условия, которые дали Ирландии и мне облик и судьбу», – спрашивал он Франка Баджена¹⁰ . Джойс хорошо знал и понимал ирландский характер, жизнь и быт, постоянно и остро ощущая свою национальную идентичность, свою ирландскость.

В пятом параграфе «Национальная идентичность и литературная традиция в творчестве С. Беккета» прослеживаются следы влияния ирландской культуры и литературы на творчество Беккета. Отношение этого писателя к Ирландии было одновременно более толерантным, чем у Джойса, и менее склонным к прощению. В ранних романах «Уотт» и «Мёрфи» двойственность отношения Беккета к Ирландии проявляется в пристальном внимании к деталям. Ричард Эллманн пишет, что «хотя Беккет никогда не подчеркивал свою ирландскость так, как Джойс или Йейтс, в его работах можно найти немало неожиданных ирландских реалий»¹¹ «ирландской идеи», как темы провинциальной, ограниченной и не способной адекватно отразить сущность человеческого существования, несмотря на дистанцирование от политической и культурной жизни Ирландии и концентрацию на проблеме самоидентификации и внутренней жизни человека, Беккет не смог исключить влияние ирландской культуры на свое творчество. Он сам признает это в седьмом рассказе «Никчемных текстов»: «что у меня с головой, я ее, наверное, оставил в Ирландии, в кабачке, она, небось, и по-ныне там». Голову здесь следует понимать как ментальность, способ мышления и понимания мира.

Во второй главе «Проблема синтеза поэзии и прозы в литературном произведении» поэтапно обосновываются принципы разграничения поэзии и прозы, исследуются причины активного смешения поэтического и прозаического начал в литературе первой половины XX века, а также выделяются основные типы соотношения поэтического и прозаического в художественном тексте.

В первом параграфе этой главы «Обоснование принципа разграничения поэзии и прозы», исходя из концепции Р. О. Якобсона и М. И. Шапира, а также опираясь на отдельные положения работ М. М. Бахтина, Л. Я. Гинзбург, Г. Н. Поспелова, А. А. Потебни, Т. И. Сильман, Б. В. Томашевского и Ю. Н. Тынянова, в качестве ключевых признаков поэзии и прозы выделяются типы организации художественного произведения и отношения между его единицами. Парадигматика как признак поэзии и синтагматика как признак прозы принимаются как основные и актуальные характеристики современных литературных родов. Метафорическая организация, понимаемая как связность по ассоциации (нелинейная), доминирует в структуре поэтического произведения. Прозаический текст преимущественно строится на принципах метонимии (связность по смежности, линейная). Эти принципы выделяются как наиболее подходящие для анализа современных литературных форм, которые отличаются смешением родовых признаков поэзии и прозы. Л. Я. Гинзбург так пишет о метафоричности поэтического текста в своей работе «О лирике»: «Синхронность смысловых планов, совмещение представлений (неравномерной отчетливости) – основа метафоры… эстетическое единство контекста придает ему многопланный, расширенный смысл, реализует потенциальные возможности значений и вызывает к жизни неожиданные признаки» ¹². Если поэзия являет собой образец многозначной речи, которую можно без конца перетолковывать, то в прозе, наоборот, линейное восприятие фразы, а также стремление к объективности в изображении реалий и явлений приводит к конкретизации значения слова, вплоть до его моносемантичности в данном контексте. А. А. Потебня писал, что «символизм языка, по-видимому, может быть назван его поэтичностью; наоборот, забвение внутренней формы кажется нам прозаичностью слова»¹³ «Dante…Bruno. Vico…Joyce». Согласно Беккету, поэзия основывается на свойстве метафоры совмещать в себе сходство и различие.

Второй параграф второй главы называется «Краткий обзор истории взаимодействия поэзии и прозы». Первоначально поэзия и проза во всех значениях этих понятий были неразрывно слиты, затем в античной литературе произошло их разделение, но на протяжении всей истории европейской литературы появлялись произведения, сочетающие в себе элементы разных родов литературы. Хотя объединение признаков поэтической и прозаической форм речи не является новшеством литературы XX века, и примеры подобного явления можно найти в любой период развития европейской литературы, именно в начале прошлого века синтез поэзии и прозы приобрел необычайную популярность. Это связано со стремлением к новизне и протестом против устоявшихся жанровых форм, естественным процессом литературной эволюции, который побуждал авторов к поиску новых средств художественного выражения.

Третий параграф «Основные черты и причины прозаизации художественного текста», как следует из его названия, посвящен анализу причин прозаизации поэзии. На прозаизацию англо-ирландской поэзии оказали влияние, с одной стороны, внутриирландские факторы: обострившиеся социально-экономические отношения и демократизация поэзии, введение в стих бытовых реалий и древнеирландская поэтическая традиция, рифмообразующим фактором в которой была не привычная для силлаботоники конечная рифма, а принцип повторяемости, а также отсутствие сильной поэтической традиции на английском языке. С другой стороны, развитие англоязычной поэзии не могла не затронуть общеевропейская тенденция: ощущение дисгармоничности, противоречивости человека переходной эпохи, которое отразилось в стилистическом диссонансе, возникающем в результате взаимодействия прозаизмов и поэтизмов, разрушение ритма и строгой формы стиха, появившееся вследствие попыток поэтов передать естественный ход мысли, что способствовало выражению субъективно-личных переживаний, а также введение в стих многоголосия, элементов диалога и повествования, разговорных интонаций и имитации непринужденного тона рассказчика. Фундамент поэзии Ирландии XX века создали эксперименты О. Кларка и Дж. Джойса по введению приемов гэльского стихосложения в англоязычную поэзию, что позволило сделать плавный переход между древнеирландской и европейской традициями в англо-ирландской литературе.

Сущность понятия «поэтизация» и причины формирования этой тенденции рассматриваются в четвертом параграфе «Поэтизация художественного текста: причины и признаки». К активной поэтизации прозы в первой половине двадцатого века привело усиление в ней субъективного начала, что стало результатом попыток понять причины внутри– и межличностного конфликта современного человека. Важную роль, так же как и в случае с введением элементов прозы в стихотворные произведения, сыграло желание писателей выйти за пределы устоявшихся литературных канонов, их эксперименты с существующими художественными формами. Стремление к синтезу проявилось не только в объединении двух родов литературы, но и в попытках использовать свойство музыки напрямую выражать чувства и мысли. В результате этого усиливалась метафорическая организация как всего прозаического текста, так и его отдельных элементов.

В пятом параграфе «Типы соотношения прозаического и поэтического в художественном произведении» автор анализирует художественные произведе-ния с точки зрения синтеза в них поэзии и прозы и, основываясь на таких признаках этих литературных родов как метафоричность/метонимичность организации и парадигматика/синтагматика, выделяет следующие типы соотношения поэтического и прозаического: лирическая проза и повествовательная (сюжетная) лирика, прозопоэзия, монтажные тексты и прозопоэтические диптихи. Каждый тип соотношения сопровождается рядом показательных примеров из англо-ирландской литературы.

лиризации и мифологизации. Поэтические приемы, наложенные на нарративную конструкцию прозы, увеличивают ее изобразительные возможности благодаря созданию многоплановости текста, которая приближается к многогранности реальных жизненных событий и явлений. А введение в поэтический текст элементов прозы упорядочивает и объективирует метафорические образы и расширяет сугубо личное переживание до общечеловеческого масштаба. Выделяемые типы соотношения поэтического и прозаического максимально активизируют изобразительные возможности литературного произведения, сочетая внутренний субъективизм с объективностью окружающего мира.

Глава третья «Поэзия и проза в художественной системе Джеймса Джойса» посвящена изучению взаимодействия поэтического и прозаического начал в творчестве Джойса на материале его стихотворных сборников «Камерная музыка» и «Стихотворения по пенни», сборника рассказов «Дублинцы», рассказа «Джакомо Джойс», романов «Портрет художника в юности», «Улисс» и «Поминки по Финнегану». В творчестве Дж. Джойса синтез поэзии и прозы прошел сложную эволюцию, начиная с поэтического сборника «Камерная музыка» и заканчивая романом «Поминки по Финнегану». В первом параграфе «Проблема композиции «Камерной музыки»: поэтический цикл или роман в стихах» подвергаются рассмотрению структурный и тематический уровни первого поэтического сборника Джойса. Нельзя однозначно утверждать, что в этом поэтическом сборнике отчетливо проявились черты прозаизации: большинство стихотворений написаны правильным размером, с выраженной рифмой, в центре – лирическое переживание героя, язык метафоричен, а лексика поэтична. Но можно отметить, что поэзия Джойса заимствует от повествовательной прозы простоту синтаксиса, вводятся многочисленные вопросительные конструкции, благодаря чему появляется интонация ад-ресованности, несвойственная поэзии. Уже с первого цикла стихов Джойс последовательно разрабатывает образ главного героя своего творчества – Художника, а также предпринимает первые попытки создать произведение, которое бы отражало универсальность человека и его переживаний, в данном случае – порожденных любовными отношениями. «Камерная музыка» Джойса показывает чувства человека в динамике, в ситуациях конфликта героя с окружающим миром – в этом главное отличие сборника от лирического произведения, в котором передается сиюминутность переживания. В своих поэтических произведениях, так же как и в прозе, Джойс создавал собственный неповторимый художественный мир, в котором соединились разные стилевые приемы, изобразительные традиции и методы.

Во втором параграфе «Поэзия и музыка в сборнике рассказов «Дублинцы» Дж. Джойса» исследуется функция поэтических и музыкальных элементов, цитат и реминисценций в фабуле рассказов. В этом сборнике поэзия и песни, представляющие собой сочетание музыки и стихотворного текста, становятся важной составляющей, игнорирование которой приводит к неполному либо к неверному пониманию авторского замысла. На протяжении более тысячи лет песня и поэзия были центральным элементом ирландской повествовательной прозы. И эти особенности прозы Джойса восходят к принципам поэтики древнеирландской прозы, в которой наиболее часто встречавшимся словом-синонимом к слову «стихотворение» было laid, что переводится как «песня». Так и в рассказах Джойса проза разбавлена песнями. Ссылка на песню «Подружка моряка» помогает полнее раскрыть образ Эвелин из одноименного рассказа. Эту песню любил петь жених героини – моряк. Английское название песни – «The Lass that Loves a Sailor» (Девушка, которая любила моряка) – предполагает любовь только со стороны девушки, что косвенным образом говорит о самоунижении девушки, подтверждаемом ее мечтами о замужестве, когда «ее будут уважать». Выбор песни Марией в рассказе «Земля» – арии из оперы М. У. Балфа «Цыганочка» – раскрывает внутренний мир и желания одинокой старой девы. В рассказе «Мать» через посредство музыки Джойс выражает свое отношение к Ирландии. Изумрудные островки и ветреные заливы, горные тропинки и лесистые долины («Em’rald isles and winding bays; Mountain paths and woodland dells») живописного района Килларни на юго-западе страны противопоставлены «беззвучному, прерывающемуся голосу» мадам Глин. Это усиливается параллелизмом красивых стихотворных строк и «пронзительного завыванья» певицы. Подобный контраст может интерпретироваться как критика Джойсом ирландского общества: хорошая по своей сути идея возрождения страны опошлена людьми, ее осуществляющими. «Старомодные ужимки, интонации и произношение» мадам Глин можно рассматривать как намек на архаичность ирландского общества и Римской католической церкви. Джойс не принимал активного обращения к ирландскому прошлому, но горячо болел за свою страну, считая недостаток национальной гордости одним из главных пороков своих соотечественников.

В третьем параграфе «Поэтическое начало в романе “Портрет художника в юности”» исследуется усложняющийся характер взаимодействия поэзии и прозы в творчестве Джойса. Лирическое начало пронизывает роман с первой главы, где оно находит выражение в потоке сознания Стивена. Джойс не только показывает, как эволюционирует язык и сознание Стивена, а также активно применяет для этого многочисленные контрасты и повторы, которые нарушают линейность повествования. Внутренний мир героя предстает в романе как мир поэзии – сначала в виде незатейливых детских стихов и невинных впечатлений, затем в форме сложной эстетической теории и стилизации под изощренную средневековую стихотворную форму, а также поэтических откровений, написанных в прозаической форме, но с использованием повторов-подхватов, возвышенной лексики, эпитетов и метафор. Мир внешний, напротив, выражен с максимальным реализмом, бытовыми и физиологическими подробностями, грубыми шутками и циничными рассуждениями. Стихи являются одним из важных компонентов ритма прозаического повествования, они задают в известной мере его интонационный строй. Ритм повторов создает эффект напряженного и мучительного движения, становления личности. И вершиной развития личности и таланта главного героя, художника, в романе становится вилланелла. Главная функция этого стихотворения в романе – показать осознание Стивеном себя как поэта. Он делает выбор, потому что чувствует потребность в литературном самовыражении, а путь формирования его как художника намечен в излагаемой им же эстетической теории, согласно которой лирика является всего лишь первым этапом. Итог, к которому должен прийти и приходит, в конце концов, герой – самоопределение. Дальнейшая творческая судьба Стивена будет зависеть от того, насколько глубоким содержанием сможет он наполнить форму художественного выражения.

«Роль поэтических вставок в романе “Улисс” Дж. Джойса» развивает идею о том, что введение многочисленных поэтических вставок в прозаическую конструкцию «Улисса» расшатывают монолитность прозаической структуры романа. Ритмика, рифма и звукопись используются для акцентирования отдельных прозаических фрагментов, создавая отличный от прозаического ритм. Звуковые повторы и элементы просодии вносят диссонанс в повествовательную структуру, нарушая естественное восприятие ее и заставляя читателя напряженно работать для восстановления привычного движения прозаического текста. Во-вторых, важную роль играют микроцитаты. К ним автор диссертации относит цитирование нескольких слов, одной строки, заголовка или парафраз стихотворения другого автора. Функцией поэтической цитаты является привнесение лирического настроения в прозу, а также создание многоплановости прозаического текста, понимание которого требует высокого уровня образованности реципиента. Цитируются также и более крупные поэтические фрагменты. Например, стихотворная вставка от двух до четырех строк, которые могут быть как собственно авторскими, так и отрывком из чужого произведения, либо контаминацией нескольких, чаще двух, неавторских стихотворений. Стих часто является составной частью монолога (внутреннего монолога) или реплики героя. Функцией такого поэтического вкрапления является характеристика личности героя, уровня его развития. Иногда в текст романа входит целое стихотворное произведение, прерываемое прозаическим текстом. Крупные поэтические вставки способствуют созданию композиционного ритма, упорядочению структуры текста. Они разделяют текст на эпизоды и выделяют значимые части.

В пятом параграфе «”Джакомо Джойс” и “Стихотворения по пенни” как диптих стихопрозы» последовательно раскрывается уровни, по которым рассказ сближается с поэтической речью. Построенный целиком на свободной ассоциации рассказ – не в такой степени как «Поминки по Финнегану» – напоминает сновидение, в котором один образ причудливо перетекает в другой, а события настоящего оказываются связанными с глубоким прошлым. Коснувшись любимой, герой чувствует, что погибает в этой любви, видит себя ничтожным из богомольцев – воробьем – в религиозном экстазе бросившимся под колеса колесницы Джаганнахты. Воображение, переходящее в галлюцинацию, лирические размышления, звуковая организация, насыщенность интертекстуальными ссылками, позволяют считать произведение «Джакомо Джойс» увертюрой к «Поминкам по Финнегану» – в том смысле, что именно в нем максимально выражена теснейшая связь поэзии и прозы в творчестве писателя. Элементы поэзии настолько глубоко проникают в структуру рассказа, что его предпочтительнее называть прозопоэзией. Поэтичность текста определяется и тем фактом, что между прозой и поэтическими произведениями Джойса существуют различные переклички. «Джакомо Джойс» вместе с поэтическим циклом «Стихотворения по пенни за штуку» являет собой редкий пример художественного диптиха, состоящего из двух текстов – прозаического и поэтического – и объединенного как единой темой утраты, так и всей системой художественных образов.

Но наилучшим образом связь поэзии и прозы была выражена в романе «Поминки по Финнегану». Об этом говорится в шестом параграфе «Прозопоэзия романа “Поминки по Финнегану”». В романе, построенном по логике сна, смешивается и перепутывается самотождественность персонажей: связанные «не столько как части целого, сколько как разные модификации, как варианты одного инварианта»¹⁴, они реализуют парадигматические отношения, вводя в структуру романа мощное поэтическое начало. Любая мысль, любое воспоминание облекается в ряд символов, связанных метафорически. То же происходит и со словами, которые ассоциируются друг с другом «самыми свободными и немыслимыми путями, чтобы одним-единственным выражением подсказать целый ряд идей, крайне далеких друг от друга» ¹⁵. Заложенное уже в основу романа тесное взаимодействие прозы и поэзии обуславливает и новые формы ритмической организации текста, появляются новые формы синтаксиса, новая лексика – мультилингвистический гибрид из более чем двадцати европейских языков.

«Баллада о Персси О’Рейлли»), и целый корпус заимствованных стихов, среди которых особый интерес представляют детские стихи. Так, образ Шалтая-Болтая заключает в себе несколько идей. Во-первых, Шалтай-Болтай – это сам Хамфри Чимпден Ирвикер, который восстаёт из могилы, становясь одновременно Тимом Финнеганом, упавшим с лестницы и воскресшим, ибсеновским мастером-строителем Хальвардом Сольнесом, бросившим вызов небу и упавшим с выстроенной им же башни, и кэрролловским Шалтаем-Болтаем («... сидел на стене... свалился во сне»!). Во-вторых, яйцо здесь выступает как символ начала жизни, и тут же отсылка к нерешаемой задаче о том, что появилось раньше – яйцо или курица. Эта задача является символом цикличности и бесконечности, точнее, безначальности истории (эта же безначальность и непрерывность передана формой романа, последнее слово которого оказывается первым). В-третьих, яйцо – также символ солнца, которое одинаково светит каждому. И, в-четвертых, разбившийся Шалтай-Болтай – это символ утерянного при строительстве Вавилонской башни единого языка, который теперь не может собрать «вся королевская конница и вся королевская рать». А стихотворение «Дом, который построил Джек» важно для Джойса по причине того, что последовательность его предложений наглядно демонстрирует, что каждое событие является одновременно и причиной, и следствием. Стихотворение представляется усовершенствованной формой целого цикла историй, появившихся как попытка отразить то, что определяет человеческое сознание и развитие с самого начала его сколь-нибудь цивилизованного существования, один из законов бытия – концепцию причинных связей. Джойс использовал детские стихи так же, как он использовал любой другой материал, чтобы выразить идею о том, что Ирвикер – это каждый. Фольклор, по мнению Джойса, воплощает весь важный, универсальный и повторяющийся опыт человечества. В «Поминках по Финнегану» Джойс достигает максимального слияния поэзии и прозы, что происходит благодаря выраженности парадигматических отношений между словами и образами романа, метафоричности, заложенной в основу произведения, активному использованию ритмической и звуковой организации текста, а также многочисленным стихотворным аллюзиям. Соединение поэзии и прозы утверждает универсальность и единство воплощения человеческого бытия в литературе.

В четвертой главе «Взаимодействие поэзии и прозы в произведениях С. Беккета» подвергаются анализу произведения Беккета с целью выявления глубины взаимопроникновения поэзии и прозы. В первом параграфе «”Мечты о женщинах, красивых и так себе” и “Кости Эхо” как прозопоэтический диптих» исследуется множество соответствий между романом и поэтическим сборником. Художественная натура главного героя романа проявляется в склонности к метафорическим описаниям, ибо «поэзия, – как пишет Беккет в своем романе «Мечты о женщинах», – не имеет ничего общего с нормальным зрением, при котором слово и образ совпадают». Белаква беспрестанно ассоциирует окружающие реалии с живописью, литературой или музыкой, отзываясь стихотворными цитатами из А. Теннисона, Данте, Ш. Бодлера, У. Шекспира, а также Библии, и тут же вводит в текст целые куплеты из непристойных песенок, очевидно, собственного сочинения, на испанском или французском языке. Грубые слова – влияние Джойса – не противопоставляются тонкой душевной организации лирического героя, а служат защитной маской персонажа, неспособного противостоять напору чувственной Смеральдины и страдающего от неумения усмирить собственные физиологические потребности. Яркая черта личности Белаквы – его стремление придать поэтический флер любому предмету и явлению окружающей реальности. Восхваления удостаиваются вещи совершенно непоэтические. Белаква не желает воспринимать реально существующие объекты, ему больше нравятся тени, отбрасываемые этими предметами, вызываемые ими ассоциации, ведь суть предметов – это не их физический облик, а тот отклик, который они вызывают в душе. Поэтому Белаква стремится к уединению, чтобы погрузиться в собственные ощущения, открывающие истинный облик реальности. Пограничность сознания, сумеречность – важнейшие характеристики в творчестве Беккета не только в плане семантики и мифопоэтики, но и в плане определения родовой принадлежности его произведений, которые занимают промежуточное положение между поэзией и прозой. Уже в этом романе лиризм закладывается автором в основу произведения. Ассоциативные связи затрудняют восприятие, внося в текст романа множество стихотворных отсылок и цитат. Лирические отступления и размышления перемежаются с неспешным повествованием, раскрывая тайные желания героя. И одним из таких желаний является книга, в которой он сможет «выразить молчание более искусно, чем даже лучший из поэтов» («Мечты о женщинах»). Это молчание в полном соответствии со своей философско-эстетической концепцией, изложенной в романе, Беккет пытается воплотить в сборнике «Кости Эхо».

Второй параграф «Эволюция поэтического стиля и мировоззрение писателя» посвящен анализу поэтического наследия С. Беккета. Узнаваемые приметы поэтики его стихотворений – это отказ от рифмы, разложение или деформация предложения до такой степени, что носителем смысла становится отдельное слово. И это не просто эксперимент со стилем. Форма произведений Беккета всегда определяется философскими предпосылками. Поэзия Беккета, так же как и его проза, отмечена влиянием А. Шопенгауэра. Понимание мира как представления о нем порождает разрыв между значением слова и его формой, в результате этого разрыва образуется вакуум, который есть Ничто. В этом смысле искусство Беккета стремится к пустоте, но не может адекватно изобразить ее, так как привязано к языку, времени и пространству. Пустота, в свою очередь, неразрывно связана с хаосом и смертью. Постоянная угроза смерти помещает хаос в самый центр бытия. Во всех произведениях Беккета так или иначе рассматривается проблема хаоса или Ничего. Ничто нашло отражение и в его поэзии – именно в нарушении структуры не только поэтического языка, но и языка вообще. Беккет сам говорит о том, что агрессивное разрушение поэзии – это его попытка сбросить оковы «привычки» и освободить язык и искусство от их притязаний на достоверное изображение жизни. Беккет в своих произведениях открывается ужасам хаоса. Он не единственный, кто постулировал подобное понимание бытия, но что отличает его поэзию, так это раздражающая бессвязность, непоследовательность образов, к которой Беккет прибегает для реализации своей концепции. В своих стихотворениях он пытается создать ощущение безжизненной пропасти, расчленяя цельное высказывание на отдельные слова. Но, тем не менее, стихотворения Беккета остаются в рамках ли-рической поэзии и взаимодействуют с прозой, главным образом, в плане автоинтертекстуальности, представляя собой важное дополнение к прозаическим произведениям и альтернативную форму реализации философско-эстетических установок билингвального автора.

В третьем параграфе «Поэтические элементы в прозе С. Беккета» подвергаются пристальному изучению такие произведения писателя, как «Уотт» и «Никчемные тексты». В них вместо настоящей сюжетной линии используются циклы «свободно текущих образов». В центре внимания находится непостижимость мира и попытка рационализировать этот неупорядоченный мир. Язык выступает как препятствие общению и познанию. Слово не может передать суть предмета и явления, каждый вкладывает в него собственный опыт восприятия, личные воспоминания. Вследствие этого коммуникация невозможна. Прозаическое произведение стремится к объективной передаче информации, что обречено на провал. Лирическое, не претендуя на адекватное понимание, передает субъективный личный опыт и не требует ответного отклика. Лиризм прозаических произведений Беккета происходит из неадресованности, обращения в никуда. Неконтролируемая свободная игра смыслов, возможность быть везде и нигде, одновременное разрушение и строгая организация мира, мыслей и эмоций – все это является ядром лирической структуры. Слова в его прозе настолько тщательно подобраны, что убери одно – пропадет не только симметрия произведения, но и вложенный смысл. Влияние Беккета на литературу было огромно: его творчество поставило под вопрос «повествовательное» представление о художественной прозе, он создавал ее заново, на поэтической основе. Именно за обновление значения слова, открытие новых поэтических и выразительных возможностей языка Беккет получил Нобелевскую премию в 1969 году.

«Малая проза Беккета: проза или прозопоэзия?» последовательно рассматриваются следующие произведения писателя: «Изгнанник» (Expelled), «Успокоительное» (Calmative), «Удар» (Ping), «Один вечер» (One evening), «Воображение мертво воображай» (Imagination Dead Imagine), «Довольно» (Enough), «Без» (Lessness). В них слияние поэтического и прозаического начал доходит до своего предела. Как пишет М. М. Коренева, известный переводчик произведений С. Беккета, «напору рожденной воспоминаниями лирической стихии отвечает созданная Беккетом особая разновидность прозы, имеющая поэтическую структуру. Самым близким ее аналогом можно, пожалуй, считать лирическое стихотворение»¹⁶ . При внешней грамматической и синтаксической связности, анализируемые прозаические произведения отличает нарушение линейности изложения. В традиционном прозаическом тексте повествование движется от предмета к объекту, будучи точно направлено в формально-временном и пространственном протяжениях, которые предопределяют и членение отрезков текста. Но герой, ведущий повествование в «Изгнаннике», «Успокоительном» и «Конце», не помнит не только того, когда происходили события, но даже происходили ли они вообще. Ключевая фраза в «Успокоительном»: «то, что я рассказываю этим вечером, происходит этим вечером». Действие развивается не синтагматически, а парадигматически. Все происходит одновременно: герой лежит в ледяной постели, идет через лес, встречает комедианта, проходит через город, смотрит на море. В рассказе «Один вечер» повествование, выходя из исходной точки и ничем не заканчиваясь, снова возвращается к началу, и развивается новая линия, существующая параллельно первой, затем сознание порождает третью и четвертую параллель. Однако подобная парадигматическая организация текста не нарушает единство, а, наоборот, делает текст непрерывным, скрепляя его художественное пространство в одной исходной точке.

Рассказ «Ping» относится к периоду расцвета французского структурализма, и текст его создавался путем математических манипуляций. Всего в рассказе используется 120 слов, из которых составлено 100 разных фраз. Беккет разрушает впечатление упорядоченности текста, помещая через нерегулярные интервалы слово ping, которое раскалывает только что созданный образ: «bare white body fixed ping fixed elsewhere». Это слово, повторяемое тридцать три раза, несет на себе три основные функции. Во-первых, оно выступает как дополнительный пунктуационный знак, во-вторых, символизирует некий колокол, который заставляет повествователя продолжать говорить, в-третьих, подрывает организованную структуру, сигнализируя о присутствии разрушительного элемента внутри иллюзии порядка, созданного на математической основе, подобно внезапной перестановке ударений внутри строгого метра, привносящего движение в монотонный стих. Текст рассказа «Lessness» отмечен не только лексическими лейтмотивами и рефренами, но и отчетливым ритмом.

В повторяющихся фразах часто заключен основной смысл произведения и основные линии развития. Главной смысловой единицей, как правило, является последнее, состоящее из одного слога слово, выделяемое не только ударением, но и следующей за ним паузой. Благодаря выраженной просодии становится возможным понимание скрытых семантических уровней. Малые прозаические произведения Беккета, построенные на метафорической основе и реализующие парадигматическую связность, представляют собой синтетическую жанровую форму, известную как прозопоэзия.

Произведения Беккета не поддаются жанровой классификации, трудно определить их принадлежность к определенному роду литературы, так как его поэзия и проза строятся на единых принципах метафорической организации. В его прозе нет сюжета, в его поэзии нет рифмы, произведения Беккета статичны, в них передается одно-единственное впечатление, одно настроение. Его тексты состоят из цепочки образов, которая рассыпалась бы, не будь они связаны ритмом звуков, слов и главной темой, которую писатель стремился выразить словами. Тема эта – тишина.

«Сквозные темы в поэзии и прозе С. Беккета и Дж. Джойса» исследуются лексико-тематические взаимодействия между поэзией и прозой Дж. Джойса и С. Беккета. Произведения Джойса и Беккета представляют собой разные физические формы, которые под воздействием времени принимает их творческая личность, что подтверждается множественными лексико-тематическими взаимодействиями между поэзией и прозой этих писателей. Среди них в диссертации выделяются образ женщины в «Камерной музыке», «Улиссе» Джойса и «Мечтах о женщинах, красивых и так себе», «Мёрфи» Беккета, образ художника в «Портрете художника в юности», «Улиссе» и «Камерной музыке» Джойса и первом романе и стихотворениях Беккета, мотив движения в «Улиссе» Джойса и сборнике «Кости Эхо» Беккета, тема музыки и музыкальности, присутствующая во всех произведениях Джойса и Беккета.

В первом параграфе «Тематические переклички в произведениях Джойса и Беккета» исследуются следы влияния Джойса на творчество Беккета: это и упоминания биографических фактов, и ссылки на произведения, и перенасыщенность значениями, и интеллектуальность текста, и даже принцип сочетания кольцевого и линейного движения, что, впрочем, и сам Джойс перенял из прозы восемнадцатого века. Но Беккет даже на раннем этапе своего становления как писателя не только подражает Джойсу, но и пародирует его, а впоследствии начинает развивать свои собственные методы, подходы к творчеству, вплоть до создания собственной эстетики. Беккет пошел в прямо противоположную сторону: отказавшись от авторского манипулирования языком, он приходит, в конце концов, к тому, что автор-рассказчик полностью «растворяется» в своем собственном языке. Если Джойс был властелином слов, которые он заставлял выражать свои идеи, то Беккет позволял тексту принимать форму, придаваемую ему самой жизнью, ее явлениями и законами.

Второй параграф пятой главы называется «Мотив движения в произведениях Беккета и Джойса». Движение по реальному пространству – это важный мотив, во множестве вариаций представленный в творчестве обоих авторов. Лейтмотив произведений Беккета – это образ дороги, дороги жизни, которая в его художественном мире нередко оказывается ничем иным, как дорогой смерти. Человек движется по своей жизни потому, что у него нет выбора. Противоречивое стремление одновременно к движению и неподвижности, прослеживаемое в произведениях Беккета, объясняется с позиции его понимания Памяти и Привычки, которые являются основами безопасности бытия, но при этом парализуют волю человека и его стремление к постижению окружающего мира. Поэтому Белаква оставляет Альбу, отправляются в путешествие Мерсье и Камье, начинает свой путь герой «Изгнанного». Для Беккета дорога является всеобъемлющим символом мира, и предназначение человека выражено в образе бредущего по дороге путника, цель которого не в пространственном перемещении, а в разгадке тайн бытия. Постоянное движение для Джойса – это естественный порядок вещей и высшее благо. Движение – это ключевая тема «Улисса»: Леопольд Блум покидает свой дом и перемещается по Дублину. Стивен в «Портрете художника в юности» уезжает из Ирландии. Но оба они возвращаются – иначе не может быть в циклической вселенной Джойса. Замкнутый круг образует структура сборника «Дублинцы». В «Портрете художника» кольцевое движение соединяется с линейным: роман начинается с одного отца, мистера Дедала, и заканчивается тремя – отец Стивена, Бог-отец и древний мастер Дедал. В «Улиссе» день 16 июня становится двойным кругом: во-круг Стивена, к которому стремится Блум, и вокруг Молли, о которой он постоянно думает и к которой в итоге возвращается. Но если круги Джойса, объединяя рождение и смерть, дают возможность воскрешения или перерождения, то круги Беккета – это жестокий капкан жизни, из которого нельзя вырваться.

В третьем параграфе «Синтез слова и музыки» природа музыкальности в произведениях Джойса и Беккета рассматривается преимущественно в рамках межтекстового подхода. Джойс оркеструет свою прозу многочисленными ссылками на музыкальные произведения, широко использует звуковую организацию текста, а также пытается имитировать сугубо музыкальные приемы. Только в главе «Сирены» из романа «Улисс» Зак Боуэн находит 158 ссылок на 47 музыкальных произведений.¹⁷ «Улиссе» актуализируют контексты, способствуют развитию действия, ставят вопросы, разъясняют, воодушевляют и усиливают сюжет. Музыка звучит и во многих стихотворениях автора. Но значимы не только музыкальные аллюзии, музыкален сам текст произведений Джойса. Читателя постоянно окружают звуки. С обостренным вниманием ребенка, которого он вывел в первой главе «Портрета художника в юности», Джойс передает буквами звуки, издаваемые живой и неживой природой: «cats mrgnkao», «seagulls then phonographs krakrackrak», «horses hohohohohome», «trains freeeesong». Это более чем ономатопейя. Через звуки, сверхъестественные, непрекращающиеся писатель показывает непрерывное движение мира.

Музыкальная терминология активно используется и Беккетом для описания многих аспектов человеческой жизни. Так, в романе «Мёрфи» он пишет о главном герое следующее: «Его невзгоды начались в самом раннем возрасте. С vagitus – чтобы не углубляться дальше – он разошелся с положенным «ля» согласно международному концертному стандарту высоты тона при 435 двойных колебаниях в секунду, издав его с двойным бемолем». Но музыка имеет для Беккета более важное, нежели просто звук, значение, она входит сложной составляющей в философско-эстетический фундамент его творчества, формирует структуру его романа «Мечты о женщинах, красивых и так себе», в котором писатель уподобляет героев двенадцати тонам хроматической гаммы. Назначив каждому из них роль, автор хочет устраниться из повествования, позволив созданным им персонажам (шесть мужских и шесть женских) действовать самостоятельно в заданном направлении. Но человеческая личность неоднозначна и невыражаема единственной нотой. Социум, по Беккету, – это искусственная система, так как движение любых частиц, в том числе людей, основано на принципе отталкивания, т. е. их свойстве не сочетаться, а, напротив, рассредоточиваться, бросаться врассыпную. Беккет подчеркивает многогранность и непознаваемость мира, незащищенность человека в этом изменчивом мире. Упорядоченная музыкальная структура романа и ее разрушение восходят к древнегреческой легенде о создании духовой музыки. Для сатира Марсия музыка была творческим самовыражением, дыханием, животным началом (здесь уместно вспомнить об использовании Беккетом музыкальных образов как эвфемизма). И это животное начало, первобытный хаос, вторгаясь в строго регламентированную систему двенадцати нот и двенадцати персонажей, назначенных на эти роли, разрушает всю структуру романа.

Так, для Джойса введение музыкальных элементов в композицию литературного текста – это еще одна возможность продемонстрировать свою власть над словом, провести эксперимент. Для Беккета музыка – это противостояние порядка и хаоса. Аполлон у Беккета не одерживает победы над Марсием, поскольку идеальный порядок лишен жизни. Разъединяя части целого, автор позволяет увидеть новый смысл в зияющей пустоте хаоса.

В четвертом параграфе «Женские образы и любовные отношения в поэзии и прозе Джойса и Беккета» раскрывается сложный женский образ в произведениях исследуемых авторов в контексте ирландской культурной традиции. Амбивалентность образа женщины в произведениях Джойса и Беккета обусловлена не только социально-экономическими условиями жизни в Ирландии, но мифологическими представлениями об архетипе женщины-матери. Мать, как выражение родового начала, обещает защиту и покой, отсюда присущее беккетовским персонажам стремление оказаться в замкнутом пространстве чрева. Недаром и ключевые романы Джойса завершаются возвращением к первоистокам, выраженным женским потоком сознания. Но, с другой стороны, женщина, как символ материнства и родового начала, стремится к контролю над формирующейся личностью, к полной власти над порожденным ею мужчиной. Художнику, чтобы стать личностью, необходимо преодолеть контроль рода, ослабить всепроникающую заботу матери, освободиться от любви, привязывающей его к женщине.

Таким образом, в творчестве Джойса и Беккета существуют два типа женщин, которые существуют также в ирландской мифологической традиции: сильная женщина, с выраженным сексуальным и/или материнским началом и бестелесная романтическая героиня, в отношениях с которой главными сферами являются духовная и интеллектуальная.

«Проблема художника и одиночества» посвящен проблеме художественного творчества и пониманию взаимоотношения жизни и искусства Джойсом и Беккетом. Они не были первыми, кто поднял проблему становления художника-творца в своих произведениях. В творчестве каждого значимого писателя и в любой национальной литературе можно найти разработку этой темы. Особенностью образа художника в творчестве Джойса и Беккета является изображение художника как анти-героя. Это интересно в связи с тем, что художник позиционируется (Джойсом, по крайней мере) именно как герой. Культ художника составляет один из скрытых подтекстов «Дублинцев». Мотив героизма художника заложен в названии первого варианта романа «Портрет художника в юности»: «Стивен герой». Образ Стивена-художника связан с пониманием Шопенгауэром гения как человека, для которого целью является его художественное творчество или мышление. Отказываясь от религии, семьи и дружбы Стивен сознательно принимает одиночество, видя в нем истинную свободу. Одиночество – это проклятие любого гения, потому что «он слишком отличается от других… Они – исключительно моральные существа, и у них есть только личные отношения, а он вместе с тем и чистый интеллект, который как таковой принадлежит всему человечеству»¹⁸ . Подобный возвышенно-героический образ художника совершенно чужд Беккету. Для него литература – это бесполезные упражнения, и практикующие их, подобно библейским строителям, пытавшимся возвести башню до небес, обречены на провал. Герои Беккета не просто одиноки, одиночество становится для них способом существования. Все, что имеет хоть какой-то смысл, – это мир внутри собственного сознания. Мёрфи завидует обитателям психиатрической клиники, в которой он находит себе работу. Он завидует им потому, что они могут счастливо проводить все свое время, блуждая в бесконечной свободе своего сознания.

В заключении делаются выводы и подводятся итоги исследования. Оба ирландских писателя – Джеймс Джойс и Сэмюэль Беккет – в пределах своего творчества стремились проникнуть в самую суть человеческой личности. Но если Джойс расширял образ своего героя до Эвримена, то Беккет, лишая своих персонажей прошлого и будущего, обнажал их до абстрактного человеческого существа. Джойс стремился показать многогранность человеческой личности через расширение аллюзий, к которым он возводил образ Всякого, а Беккет двигался по спирали в самую глубь человеческого сознания, обнаруживая там множество голосов, воплощающих многообразие единого «Я». Но, разложенное на «мелодические единицы», обращенное ко всеобщему началу «Я» художника лишается целостности. Каждый своим путем приблизился к пределу логических и лингвистических структур и связей. Фрагментарная структура текстов Джойса и Беккета, целостность которой удерживается только метафорическими связями, отражая многообразие проявлений бытия и человеческой личности, открывается навстречу первоначальному хаосу, из которого рождается человек и его мир. Слияние поэзии и прозы в произведениях Джойса и Беккета способствует художественному разрешению проблемы человеческого бытия.

Библиографический список состоит из 395 наименований.

Основное содержание диссертации отражено в следующих работах:

Монографии и учебные пособия:

1. Шеина С. Е. Сэмюэль Беккет: поэзия и проза. – Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2009. – 166 с. /9,6 п. л./

2. Шеина С. Е. Поэзия и проза Джеймса Джойса. – Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2005. – 148 с. /8,6 п. л./

– Балашов, 2005. – 40 с. /2 п. л./

Научные статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК Минобрнауки Российской Федерации

4. Шеина С. Е. Ирландский ли писатель ирландец Сэмюэль Беккет? // Вопросы литературы. – 2009. – № 2. – С. 278-298. /0,75 п. л./

5. Шеина С. Е. Реализация принципов поэтизации прозы в произведениях С. Беккета // Знание. Понимание. Умение. – 2008. – №2. – С. 171-176. /0,5 п. л./

6. Шеина С. Е. Проблема взаимодействия поэзии и прозы в произведениях Дж. Джойса // Преподаватель XXI век. – 2008. – №4. – С. 74-81. /0,5 п. л./

– 2008. – №4. – С. 35-39. /0,5 п. л./

8. Шеина С. Е. Виды и функции поэтических вставок в романе «Улисс» Дж. Джойса // Проблемы истории, филологии, культуры. Вып. XIX. – Москва-Магнитогорск-Новосибирск, 2008. – С. 218-225. /0,75 п. л./

9. Шеина С. Е. Национальная специфика англо-ирландской литературы // Знание. Понимание. Умение. – 2007.– №2.– С. 85-91. /0,6 п. л./

10. Шеина С. Е. Автоинтертекстуальные связи в поэзии С. Беккета // Преподаватель XXI век. – 2007. – №2. – С. 126-133. /0,7 п. л./

Публикации в научных журналах и сборниках научных трудов:

ред. И. В. Лукьянец, А. Ю. Миролюбовой – СПб.: Факультет филологии и искусств СПбГУ, 2008. – С. 190-193. /0,4 п. л./

12. Шеина С. Е. Двуязычность как стилистический прием // Мир русского слова. - № (21)4. - 2004. - С. 26-29. /0,5 п. л./

13. Шеина С. Е. Причины и формы поэтизации художественного текста в английской и русской литературах // Wschod-Zachod/ Dialog kultur. Tom I. Jezyk rosyjski i literatura w perspektywie kulturowej. Slupsk, 2007. (Восток-запад/ Диалог культур. Том 1. Русский язык и литература в культурной перспективе. – Слупск, 2007). – С. 102-107. /0,7 п. л./

14. Шеина С. Е. Английский язык и ирландская национальная идентичность // Язык и идентичность: Международная конференция «Ахановские чтения» под эгидой МАПРЯЛ (Материалы докладов и сообщений) / Отв. ред. Э. Д. Сулейменова. – Алматы, Казак университетi, 2007. – Т. 2. – С. 180-185. /0,4 п. л./

15. Шеина С. Е. Значение поэтических элементов в прозе С. Беккета // Грехневские чтения: Сборник научных трудов. Вып. 5 / Отв. ред. И. С. Юхнова. – Н. Новгород: Изд. А. Ю. Николаев, 2008. – С. 326-329. /0,3 п. л./

В. Н. Гвоздей, Ю. В. Бельская. - Астрахань: Астраханский университет, 2007. С. 142-146. /0,4 п. л./

17. Шеина С. Е. Философско-эстетическое видение человека в произведениях С. Беккета // Человек в современных философских концепциях [текст]=Human Being in Contemporary Philosophical Conceptions: материалы четвертой междунар. конф., г. Волгоград, 28-31 мая 2007г. В 4 т. Т. 2. – Волгоград: Изд-во ВолГУб 2007. – С. 704-707. /0,3 п. л./

18. Шеина С. Е. Тема любовных отношений в творчестве С. Беккета // Проблемы современного филологического образования. Межвузовский сборник научных статей. Выпуск 7. – Москва-Ярославль: Ремдер, 2007. – С. 92-95 /0,3 п. л./

19. Шеина С. Е. Особенности процесса прозаизации в англо-ирландской поэзии // Альманах современной науки и образования. Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии. В 3 ч. Ч. 2: межвуз сборник научных трудов. – Тамбов: Изд-во «Грамота», 2007. – С. 324-325. /0,3 п. л./

20. Шеина С. Е. Тема насилия и смерти в англоязычной ирландской литературе // Проблема насилия над детьми в семье в условиях меняющейся России. Сборник научных трудов. – Балашов: Изд-во «Николаев», 2006. – С. 154-157. /0,3 п. л./

тр. / под ред. Л. В. Татару. - Балашов: Николаев, 2006. – C. 47-54. /0,75 п. л./

22. Шеина С. Е. Анализ поэтического текста (на материале поэзии Дж. Джойса). Учебно-методическое пособие. – Балашов, Издательский центр БФ СГСЭУ, 2005. – 40 с. /2,6 п. л./

23. Шеина С. Е. Поэзия Дж. Джойса как пример «романизации» лирического жанра // «Пушкинские чтения – 2005». Материалы X международной научной конференции. Сборник научных статей. - С. -Петербург, 2005. – С. 212-215. /0,4 п. л./

24. Шеина С. Е. Об истоках литературных форм взаимодействия стиха и прозы // Электронный журнал «Исследовано в России», 37, С. 401-410, 2005 URL: http://zhurnal.ape.relarn.ru/articles/2005/037.pdf. /0,6 п. л./

25. Шеина С. Е. Поэтическое творчество Дж. Джойса // Человек и вселенная. - №1 (44). - С. -Петербург, 2005. - С. 183-190. /0,5 п. л./

27. Шеина С. Е. Билингвизм как стилистический прием // Зеленая лампа. URL: http://jgreenlamp.narod.ru/sheina.htm. /0,5 п. л./

28. Шеина С. Е. Литературный «билингвизм» Джеймса Джойса // Аспирантский вестник Поволжья. - №2 (8). - 2004. - С. 78-79. /0,3 п. л./

29. Шеина С. Е. Философско-эстетическая концепция творчества Джеймса Джойса // Философия в XXI веке. Международный сборник научных трудов. - Вып. 3. - Воронеж: Воронежский госпедуниверситет, 2004. - С. 130-133. /0,3 п. л./

30. Шеина С. Е. Функционирование цветосимволизма в стихотворениях Дж. Джойса // Проблемы прикладной лингвистики: Сборник статей Международной научно-практической конференции. - Пенза, 2004. - С. 400-402. /0,2 п. л./

3-й Всероссийской научно-практической конференции. - Челябинск: Изд-во «Образование», 2004. – С. 169-171. /0,2 п. л./

32. Шеина С. Е. Влияние социо-культурных факторов на англо-ирландскую литературу // Актуальные проблемы культурологи и педагогики // Материалы международных научно-практических конференций научной сессии «X Невские чтения» (23-25 апреля 2008 г.). / Под общ. ред. Г. Н. Боевой, Н. И. Озеровой. – СПб.: Изд-во Невского института языка и культуры. 2008. С. 199-201. /0,2 п. л./

33. Шеина С. Е. Проблема прозаизации художественного текста // Литература в контексте современности: материалы III Международной научно-методической конференции (Челябинск, 15-16 мая 2007 г.). – Челябинск: Изд-во Челяб. гос. пед. ун-та, 2007. С. 262-264. /0, 2 п. л./

34. Шеина С. Е. Реализация концепта «одиночество» в творчестве С. Беккета // Лингвистические основы межкультурной коммуникации: Сборник материалов международной научной конференции 20-21 сентября 2007 г. – Нижний Новгород: Нижегородский государственный лингвистический университет им. Н. А. Добролюбова, 2007. – С. 344-346. /0,2 п. л./

35. Sheina S. Samuel Beckett’s Poetry // Beckett at 100: New Perspectives. An International Conference. Florida State University, February 9-11, 2006. (К 100-летию С. Беккета: новые перспективы. Международная конференция. Государственный университет Флориды, 9-11 февраля 2006). URL: http://www.fsu. edu/~icffs/abstracts/beckett/sheina.html. /0,1 п. л./

«Путешествовать – значит жить» (Х. К. Андерсен). Концепт странствования в мировой литературе: Сборник материалов международной конференции , посвященной 200-летию со дня рождения Х. К. Андерсена (4-8 апреля 2005 года). Москва: МПГУ, 2005. – C. 280-281. /0,1 п. л./

37. Шеина С. Е. «Ирландскость» в произведениях Дж. Джойса // XIX Пуришевские чтения: Переходные периоды в мировой литературе и культуре: Сборник статей и материалов. – Москва: МПГУ, 2007. – C. 269-270. /0,1 п. л./

38. Шеина С. Е. Влияние русской литературы на поэтическую прозу Дж. Джойса // XX Пуришевские чтения: Россия в культурном сознании Запада: Сборник статей и материалов. – Москва: МПГУ, 2008. – C. 167-168. /0,1 п. л./

39. Шеина С. Е. Концепт движения в стихотворениях С. Беккета // XVIII Пуришевские чтения: Литература конца XX – начала XXI века в межкультурной коммуникации: Сборник материалов международной конференции. – Москва: МПГУ, 2006. – C. 156 – 157. /0,1 п. л./

40. Шеина С. Е. Взаимодействие поэзии и прозы в романах «Улисс» Джеймса Джойса и «Петербург» Андрея Белого // Английская литература в контексте мирового литературного процесса. Тезисы докладов Международной научной конференции и XV съезда англистов. -Рязань, 2005– с. 177. /0,1 п. л./

’s characters and Society // Российская социология: изменения и проблемы. - Mосква: Реглант, 2005. - с. 25-26. /0,1 п. л./

42. Шеина С. Е. Образ Триеста в рассказе Дж. Джойса «Джакомо Джойс» // XVI Пуришевские чтения. Всемирная литература в контексте культуры: Сборник статей и материалов конференции «Образы иной культуры в национальных литературах» (6-9 апреля 2004 года). – Москва: МПГУ, 2004– С. 225. /0,1 п. л./

43. Sheina S. S. Beckett’s Poetry and Solitude // Borderless Beckett: Interna-tional Samuel Beckett Symposium in Tokyo 2006 September 29 – October 1. (Беккет без границ: Международный симпозиум по Сэмюэлю Беккету в Токио 2006. 29 сентября – 1 октября). URL: http://beckettjapan.org/sheina.htm. /0,1 п. л./

44. Шеина С. Е. Музыка художественной прозы С. Беккета // Взаимодействие литературы с другими видами искусства: XXI Пуришевские чтения: сборник статей и материалов международной конференции, 8-10 апреля 2009. – Москва: Моск. пед. гос. ун-т, 2009. – С. 183-184. /0,1 п. л./

45. Шеина С. Е. Звукосимволизм как составная часть мифопоэтики Джеймса Джойса // Материалы XI Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов». Вып. 12. – Москва: Изд-во МГУ, 2004. – С. 346-347. /0,1 п. л./

1. Томашевский Б. В. Стих и язык. Филологические очерки. М. -Л.: Гослитиздат,1959. С. 8.

2. Там же

3. Якобсон Р. Работы по поэтике. М., 1987.

4. Шапир М. И. Universum versus: Язык – стих – смысл в русской поэзии XVIII-XX веков. Кн. 1. М.: Языки русской культуры, 2000.

Litera-ture. N. Y., Diblin, 1981; Welch, Robert. Changing States: Transformations in Modern Irish Writing. L., N. Y., 1993; MacCana, Proinsias. Literature in Irish. Dublin, 1980; O’Brien, George. The Aesthet-ics of Exile //Contemporary irish Fiction. Themes, Tropes, Theories. Ed. by Liam Harte and Michael Parker. L., 2000; Reynolds, Lorna. Irish Women in Legend, Literature and Life. // Women in Irish Le-gend, Literature and Life. Ed. By S. F. Gallaher. New Jersey, 1983; Саруханян, А. П. «Объятья судьбы»: прошлое и настоящее ирландской литературы. М.: Наследие, 1994.

6. Ellmann, R. James Joyce. Oxford; New York; Tokyo; Toronto, 1983; Fargnoli A. N., Gillesple M. P: James Joyce A to Z: The essential reference to the life and work. N. Y.: Facts on file, 1995; Goldberg, S. L. Joyce. Edinburgh; London: Oliver a. Boyd, 1967; Mahaffey, Vicki. Reathorizing Joyce. New York, 1988.

7. Doherty, Francis M. Samuel Beckett. Hutchinson, 1971; Cohn, Ruby, еd. Samuel Beckett : A Col-lection of Criticism. L., 1975; Federman, Raymond. Journey to Chaos : Samuel Beckett's Early Fic-tion. California: University of California Press, 1965; Fletcher, John. Samuel Beckett’s Art. New York, 1967; Kenner, Hugh. Samuel Beckett : A Critical Study. University of California Press, 1968.

8. Averill Deborah. The Irish Short Story from George Moore to Frank O'Connor. Washington, D. C.: University Press of America, 1982. P. 24.

9. Юнг К. Г. Монолог «Улисса» // Юнг К. Г. Избранное. Минск, 1998. С. 395.

12. Гинзбург, Л. Я. О лирике. М.: Интрада, 1997. С. 12.

13. Потебня А. П. Мысль и язык // Теоретическая поэтика. М.: Русский язык, 1980. С. 174

14. Шапир М. И. Universum versus: Язык – стих – смысл в русской поэзии XVIII-XX веков. Кн. 1. М.: Языки русской культуры, 2000. С. 82.

16. Коренева М. М. Предисловие // Беккет С. Изгнанник. М.: Известия, 1989. С. 11.

17. Bowen, Zack. Bloom's Old Sweet Song. Gainesville: University Press of Florida, 1995. P. 87.

18. Шопенгауэр, А. Мир как воля и представление / Пер. с нем. Минск, 1999. С. 499.