Н. Михальская.
Идеал Красоты и Свободы.
Послесловие к изданию избранных произведений Джона Голсуорси
М.: Панорама, 1993
http://noblit.ru/node/1443
Человеческое мне дороже всех богатств мира.
Дж. Голсуорси
Известие о присуждении Нобелевской премии Джон Голсуорси получил в начале ноября 1932 года. Радость признания его литературного труда, самоотверженного служения идеалам Красоты и Свободы, Добра и Справедливости была велика. На какое-то время она придала силы уже тяжело больному писателю. Впереди было много важных и, как тогда казалось, совершенно неотложных дел, среди которых — поездка в Стокгольм, где ему будет вручена высочайшая награда. На этой торжественной церемонии по существующей традиции он должен был произнести речь.
Голсуорси отчетливо понимал, что борьба с недугом вряд ли им будет выиграна. «Я не боюсь расстаться с цивилизацией. Я больше боюсь того момента, когда скажу уже все, что имел сказать, но придется еще ждать, когда смерть подберется ко мне сзади и скажет: «Пора, сэр!», а я отвечу: «Вот мое перо, чернила на нем высохли. Возьмите его и отдайте тому, кому оно будет лучше служить», писал он в Нобелевской речи. Ждать оставалось недолго. Наступил декабрь, и стало ясно, что поехать в Стокгольм Голсуорси не сможет. 31 января 1933 года Джон Голсуорси умер.
арену вышло новое поколение английских поэтов и романистов, таких, как Томас Элиот, Виржиния Вулф, Дэвид Герберт Лоуренс и великий ирландец Джеймс Джойс, Голсуорси все чаще и чаще называли писателем «прошлой эпохи», его творчество связывали с XIX веком, противопоставляя ему смелые эксперименты Джойса и Вулф, откровения Лоуренса. Мировое признание автора «Саги о Форсайтах» сталкивалось с неприятием его интеллектуальной элитой. Очень точно это было отмечено в свое время Карелом Чапеком. «Последние годы казалось, что след печали все резче обозначается на лице Голсуорси. На международных писательских конгрессах, признанной главой которых он был, ему воздавали почести, но в то же время он становился все более одиноким и явно сознавал это. С терпением и снисходительностью присматривался он к суете более напористых поколений, будучи осужден восседать на почетном троне одиночества. Когда он еще только приближался к вершинам своего повествовательного искусства, мир интересовали уже совсем иные вещи и проблемы, далекие от тихой элегичности его „Саги“... Он стал, как принято говорить, пройденным этапом... люди не сумели оценить прекрасное богатство жизни, включающей в себя крик страсти и молчаливую сдержанность любви, мятежные порывы духа и безупречную самодисциплину замкнутого сердца. Подбритые брови снобов безжалостно ползли вверх, когда произносилось имя Голсуорси; на его долю еще при жизни выпала горькая честь, которой теперь удостаиваются мертвые: молчание и отчуждение» [1].
Голсуорси и сам ощущал некоторую неприкаянность в среде нового писательского поколения. Со столь характерной горьковатой самоиронией он передавал свои переживания на страницах романа «Белая обезьяна» (1924), где появляется «писатель старой школы» Гэрдон Минхо. В светском салоне Флер, где собираются «сливки общества», Минхо чувствует себя одиноким. «Никто не был с ним близко знаком. Он был всегда любезен, вежлив, немного скучноват и серьезен. Его книги были то едкими, то сентиментальными. Считалось хорошим тоном бранить его и за то, и за другое — и все-таки он продолжал существовать» [2]. Лишь Майкл Мот, натура глубокая и тонкая, решается не согласиться с мнением высшего света, считая, что Минхо «всегда есть что сказать», он «немного романтик» [3].
Сам Джон Голсуорси (1867–1933) успел сказать и сделать удивительно много. Его перу принадлежат около тридцати романов и повестей, примерно столько же пьес, около двадцати сборников рассказов, заметок, статей и стихотворений. Он пользовался известностью и признанием не только в Англии, но и за ее пределами. С большим почетом к Голсуорси относились в Америке. Как представитель английской литературы он получал приглашения от Американской академии литературы принять участие в ее торжественных заседаниях. В 1929 году Голсуорси был награжден английским орденом «За заслуги». Его романы и пьесы приобрели популярность и в России, где его называли «английским Тургеневым».
Джон Голсуорси родился в городке Куме, графстве Суррей, в семье адвоката. Его отец — Джон Голсуорси-старший — был человеком энергичным и деятельным. В 60-е годы, когда он обзавелся семьей, женившись на Блэнч Бартлет, происходившей из дворянской семьи, и когда на свет появились его четверо детей (вторым ребенком, родившимся 14 августа 1867 года, и был будущий писатель), Джон Голсуорси-старший возглавлял юридическую контору, имевшую несколько филиалов, и был директором ряда промышленных компаний. Он преуспел в делах и нажил солидное состояние, что позволило ему дать прекрасное образование детям и обеспечить их будущее. В девятилетнем возрасте Джон был отправлен в подготовительную школу Соджин, где получил первые уроки литературы и истории. Здесь он занимался спортом, пел в церковном хоре, привыкал к строгому распорядку дня и требованиям хорошего тона. После Соджина Джон Голсуорси поступил в весьма респектабельное учебное заведение Хэрроу, где наряду с основными учебными дисциплинами учеников приобщали к дипломатии и политике, знакомили с основами государственной службы. В 1886 году Голсуорси поступил в Оксфордский университет. Здесь он изучал право. В Нью-Колледжс прошли его счастливые студенческие годы.
Биограф Голсуорси Кэтрин Дюпре, ссылаясь на историка Г. Фишера, учившегося в Нью-Колледже одновременно с Голсуорси, пишет: «Он был высоким, стройным, хорошо сложенным и необыкновенно привлекательным; должен сказать, что он к тому же был самым хорошо одетым молодым человеком в колледже... Он не принадлежал ни к одному из интеллектуальных кружков, не читал своих сочинений в „Обществе эссеистов“ и не участвовал в научных дискуссиях. Он был замкнутым, говорил мало, тихим голосом, казался впечатлительным, и в то же время ироничным, и даже (как мы тогда считали) несколько циничным зрителем происходящего вокруг него». Он производил впечатление «очень умного парня со скрытым сильным характером» [4].
в разные страны. Он плавал в Канаду, в 1892–1893 гг. совершил кругосветное путешествие, в 1894 году побывал в Польше и на юге России.
Первым человеком, почувствовавшим в Голсуорси будущего писателя, была Ада Голсуорси, ставшая впоследствии его женой. Как отметил биограф Голсуорси Г. Мэррот, именно ею были сказаны слова, запавшие в сердце Джона: «Почему вы не пишете? Вы созданы для этого» [5]. Это был 1895 год, а через два года под псевдонимом «Джон Синджон» вышел первый сборник его рассказов «Под четырьмя ветрами», написанных под впечатлением от путешествий. За ним последовали романы «Джослин» (1898) и «Вилла Рубейн» (1900). В 1901 году был издан сборник новелл «Человек из Девона». Все эти произведения были опубликованы под псевдонимом: Голсуорси не спешил раскрыть свое авторство. Но уже в этих ранних вещах ощущается присущая писателю художественная манера, постепенное движение к основной теме его творчества, которую он, работая над «Сагой о Форсайтах», определит как «набеги Красоты и посягательства Свободы на мир собственников». Появляются и первые Форсайты: в «Вилле Рубейн» упоминается Джолион Форсайт, в рассказе «Спасение Форсайта», вошедшего в сборник «Человек из Девона», а затем в пьесе «Цивилизованные» (1903) Форсайты становятся основными героями. Для Голсуорси и для его читателей «Форсайтом является не тот, кто носит эту фамилию, но каждый, кому свойственна собственническая психология и кто живет по законам мира собственников. Форсайта можно распознать по «чувству собственности», «он знает, что ему нужно, умеет к этому подступиться, и то, как он цепляется за любой вид собственности — будь то жена, дома, деньги, репутация,— вот это и есть печать Форсайта».
В сатирическом ракурсе мир собственников изображен в романе Голсуорси «Остров фарисеев» (1904), который он выпустил уже под своим именем. Название этого произведения говорит само за себя. Островом лицемеров Голсуорси называет Англию политиков, служителей церкви, дельцов в сфере науки и искусства. Основная тема романа — пробуждение социальной совести у молодого и во многом наивного аристократа Ричарда Шелтона, проведшего детство и юность в среде «своей касты» и не знающего реальной жизни. Встреча с бродягой Луи Ферраном раскрывает ему глаза, помогает проникнуть в неведомый прежде мир простых людей с их заботами, нуждами, страданиями. Шелтон сталкивается с несправедливостью, фальшью, лицемерием общества, к которому он принадлежит, и он решается порвать с ним.
«Остров фарисеев», над которым Голсуорси работал три года, был важным этапом в его творчестве. В нем отразились взгляды писателя на жизнь, его философия. В суждениях Феррана звучит его собственный голос, в попытке Шелтона понять истинный смысл вещей отражены его собственные искания. Не случайно в Нобелевской речи, которую готовился произнести Джон Голсуорси, столько внимания уделено Феррану, а точнее его прототипу. «Передо мной открылся мир неудачников, скрытый мир людей, катящихся по наклонной плоскости. Мне часто говорили, что я несколько преувеличиваю способность моих героев переживать. Смею сказать, что это правда, но, когда я смотрю на лица тех, кто меня окружает,— лица людей, которые хорошо знают, что в то время, когда они наслаждаются своим завтраком, другие молча примиряются с полным отсутствием такового,— когда я смотрю на их лица, мне трудно принимать кормящую этих сытых людей философию, которая гласит: «Бедные всегда с нами» [6]. Начиная с «Острова фарисеев», тема двух миров («один обедает на золоте, а другой отыскивает себе обед в помойной яме») войдет в творчество Джона Голсуорси, прозвучит с особой силой в его романе «Братство», в пьесе «Серебряная коробка», во «Фрилендах» и многих рассказах.
Голсуорси считал: «Если человек не составил себе какого-то представления о жизни на основании собственной жизни, чувств и опыта, то ему нечего сказать такого, что другим стоило бы слушать». В блестящем воплощении форсайтизма в живых образах чувствуется, что Голсуорси знал форсайтский мир «изнутри». К этому миру принадлежала семья, в которой он вырос. Не случайно прототипами многих героев стали родственники писателя и люди того круга, чьи устои и быт в условиях викторианской и поствикторианской Англии были хорошо ему знакомы. Так, в образе пожилой леди Фрэнсис Фриленд («Фриленды») Голсуорси запечатлел черты своей матери, а прообразом старого Джолиона («Собственник») стал отец писателя. Многое из того, что изображено на страницах книг писателя, пережито и выстрадано им самим. В историю отношений Босини и Ирэн в «Саге о Форсайтах» легла история любви Джона Голсуорси и Ады, жены его двоюродного брата, обладавшего во многом чертами Сомса Форсайта. А пережитое увлечение молодой танцовщицей Маргарет Моррис послужило стимулом к написанию романа «Темный цветок».
«прекрасной лжи» свой взгляд — правдивое изображение жизни. Выдвинутое в статье «Аллегория о писателе» (1909) положение об общественном назначении литературы станет основным в его последующих работах. Оно прозвучит в статьях «Туманные мысли об искусстве» (1911) — «дело искусства — создавать жизненные произведения», «Искусство и война» (1915) — «искусство черпает вдохновение в жизни».
Манифестом писателя стали его статьи «Литература и жизнь» (1930) и «Создание характера в литературе» (1931). В них Голсуорси утверждает, что признак истинного романиста — это мастерство создания человеческого характера. Без мистера Пиквика не было бы «Записок Пиквикского клуба», без отца Горио — шедевра Бальзака, без Бекки Шарп — «Ярмарки тщеславия» Теккерея. Сам Голсуорси вошел в мировую литературу как создатель образов Форсайтов, явившихся «точным воспроизведением общества в миниатюре».
Впитав традиции английского классического романа — романа Диккенса, Теккерея, Дж. Элиот и С. Батлера,— творчество Голсуорси развивалось под весьма определенным влиянием и русской литературы. Для автора «Острова фарисеев», «Братства» (1909), «Патриция» (1911), «Фрилендов» (1915), «Пути святого» (1919) и, конечно, «Саги о Форсайтах» русская литература всегда была путеводной звездой. В статье «Русский и англичанин» (1916) Джон Голсуорси писал: «Ваша литература, во всяком случае за последние два десятилетия, сильно повлияла на нашу. Русская проза ваших мастеров — это самая мощная животворная струя в море современной литературы... Ваши писатели внесли в художественную литературу — на мой взгляд из всех областей самую важную — прямоту в изображении увиденного, искренность, удивительную для всех западных стран, особенно же удивительную и драгоценную для нас — наименее искренней из наций».
Воплощением художественного совершенства для него были романы Тургенева и Толстого. Этих писателей он называл своими учителями. Особенно дорого было ему присущее им слияние гуманизма с бескомпромиссностью, глубина анализа жизненных явлений. В 1902 году в письме к переводчице произведений Толстого на английский язык Констанс Гарнет Голсуорси писал: «Я склоняюсь к мысли, что Толстой в глазах потомства будет стоять в одном ряду с Шекспиром», его творчество «достигает новых глубин сознания, а значит и анализа».
Он восхищался умением Тургенева «довести пропорции романа до совершенства», видел в нем «самого утонченного поэта, который когда-. либо писал романы». "У него и у Мопассана проходил я духовное и техническое ученичество, которое проходит каждый молодой писатель у того или иного старого мастера, влекомый к нему каким-то внутренним сродством«,— отметил Голсуорси в «Силуэтах шести писателей» (1924). У Тургенева учился он строгому отбору фактов и расположению материала, «поэтическому равновесию» и передаче настроения.
В предлагаемый вниманию читателя сборник включены романы «Темный цветок» (1913), «Фриленды» (1915) и несколько рассказов: «Первые и последние», «Цвет яблони» (сборник «Пять рассказов» (1914–1916), «Санта-Лючия», «Лес», «Человек с выдержкой» и «Salta pro nobis» (сборник «Моментальные снимки» (1920–1923). В этих произведениях представлены разные аспекты художественной палитры писателя — проникновенный лиризм в исследовании мира чувств в «Темном цветке», острое ощущение времени и сложности общественной ситуации в романе «Фриленды»; поэтическое начало органически сплетается с критицизмом в рассказах. Но всякий раз, к каким бы проблемам ни обращался писатель — к проблемам общественной или частной жизни,— самыми главными для него остаются вопросы совести, нравственной ответственности героев перед собой и окружающими. Моральный императив — центр, основной нерв любой ситуации.
Еще в годы молодости, отвечая на вопросы «игры-признания», Голсуорси весьма определенно сказал о главных качествах, которые ценил превыше всего. Вот его ответы на поставленные вопросы: «Достоинство, наиболее вами ценимое.— Отсутствие эгоизма. Главное достоинство мужчины.— Стоицизм. Женщины.— Сострадание. Главный повод чувствовать себя счастливым.— Душевный покой». И здесь же: «Ваш любимый цветок.— Гвоздики, только аккуратно связанные в букет».
Как исследование слепой силы любовной страсти, способной на любом этапе жизни человека поразить его сердце, овладеть его волей, строит Голсуорси «Темный цветок». Его композиция напоминает триптих, каждая створка которого — часть жизни главного героя Марка Леннана. В каждой из них судьба дарует ему любовь: в годы юности — к Анне Стормер, томящейся в несчастливом замужестве и мечтающей о настоящей любви, в расцвете молодости — к Олив Крэмьер, готовой связать с ним свою судьбу, но трагически погибающей, и наконец, уже в преддверии старости — к юной Маргарет Моррис, от которой ему приходится отказаться ради покоя преданно любящей его Сильвии. На склоне лет Марк Леннан находит в себе силы, чтобы поступить так, как в свое время поступила Анна, отказавшись от борьбы за него в тот самый день, когда она, уже тридцатишестилетняя женщина, увидела его рядом с юной и прелестной Сильвией. Темно-красная гвоздика, этот символ потаенной, запретной страсти, вновь и вновь возникает на страницах романа.
Совсем в иной тональности, с вниманием уже не к психологическим переживаниям героев, а к их действиям, к тем причинам и побуждениям, которыми мотивируются их поступки и суждения, написан роман «Фриленды». Широк круг персонажей, звучат разные голоса, сталкиваются самые противоположные мнения. Семейство Фрилендов не является монолитным, в нем появляются поборники свободы, защитники народных прав. События выводят за пределы узкого круга персонажей, связанных любовными и родственными узами, как это было в «Темном цветке», они развертываются на общественном уровне, определяются положением дел в стране. Общая тональность романа задана предпосланным ему эпиграфом из Бернса: «Свобода — торжественный праздник». На стороне ее защитников и оказывается один из Фрилендов — Мортон Фриленд, его жена Кэрстин, их дети Дирек и Шейла. Братья Мортона — высокопоставленный чиновник Джон, промышленный магнат Стенли, писатель Феликс — включены в происходящее не столько как непосредственные участники, сколько как наблюдатели, обсуждающие сложившуюся в стране ситуацию. Причины вспыхнувшего столкновения между землевладельцами и арендаторами они видят в «индустриализации, оторвавшей крестьян от земли» и изменившей их психологию, в действиях «узколобой и коварной бюрократии, лишающей народ всякой самостоятельности», «в губительной для нравственных устоев страсти современной интеллигенции все критиковать», в «болтовне новоявленных писак и умников о правах и страданиях бедноты». Однако дальше разговоров дело не идет.
в которую вступают Мортон и его дети, не завершается их победой, они не чувствуют себя покоренными. В разговоре с Феликсом мятежная и отважная Кэрстин в ответ на его слова о том, стоит ли трудиться ради утопии, отвечает: «Пока лучшая жизнь на земле — а крестьянская жизнь действительно самая лучшая жизнь на земле — поругана, пока люди голодают, а их несчастья — это только повод для праздной болтовни,— пока все это длится, ни я, ни мои близкие не успокоимся».
Люди приобщаются к торжественному празднику свободы. Они меняются. Звучат слова Кэрстин: «В мире все меняется, Феликс, он уже не тот, что прежде!».
Мысль о необратимости происходящих в мире перемен всегда была близка Джону Голсуорси. На стыке веков эти перемены ощущаются особенно остро. Джон Голсуорси сумел передать драматизм этого времени, восславить Красоту и Свободу.
1. Карел Чапек, Портреты и зарисовки // Иностранная литература. 1965. № 1. С. 174.
2. Дж. Голсуорси. Собр. соч. В 16-ти т. Т. 3. М., 1962. С 30.
4. Кэтрин Дюпре. Джон Голсуорси. М., 1986. С. 22–23.
6. Кэтрин Дюпре. Джон Голсуорси. М., 1986. С. 83–84.
Н. Михальская
«Лауреаты Нобелевской премии»).