Творец, делец и клерк
Перепечатка рукописи литературного произведения, известного в наши дни под названием «Первая редакция „Пеппи“», завершилась в конце апреля 1944 года. В работе над этой книгой раскрылись три таланта Астрид Линдгрен: таланты творца, дельца и клерка. Дело в том, что во время болезни ей пришло в голову отправить копию будущего подарка Карин в издательство «Бонниер». Что и было сделано 27 апреля, а через несколько недель самодельная книга в формате А4 с нарисованным на первой странице портретом худой длинноногой Пеппи Длинныйчулок была подарена дочери. 21 мая 1944 года Астрид, как обычно, перечислила в «военном дневнике» подарки и поздравления, полученные дочерью, но сначала в тревоге написала о том, что «нейтральная» Швеция, похоже, вступила в торговые отношения с Адольфом Гитлером:
«Сегодня Карин исполнилось десять лет, ее пятый день рождения за эту войну у нас в стране, слава Богу, мир, хотя весной ждали проблем. Союзники были очень недовольны и по-прежнему, наверно, недовольны из-за нашего экспорта шарикоподшипников в Германию. Что до дня рождения Карин, он прошел как обычно. Она получила в подарок трехтомную „Книгу для чтения“ для школьников, книжку про Пелле Халелёса и рукопись „Пеппи Длинныйчулок“ в красивом черном скоросшивателе. А еще синий купальный костюм, белые матерчатые туфли на деревянной подошве, ткань на блузку, книги от Вириден и Гулландер и деньги от моих родителей и от свекрови».
Рукопись «Первая редакция „Пеппи“», весна 1944 г. (Фотография: Частный архив / Saltkråkan)
и смоландских кузин Гунвор, Барбру и Эйвор, которые обожали слушать рассказы тети Астрид, когда семьи Линдгрен, Эриксон и Линдстрём встречались в Стокгольме, Нэсе или на Фурусунде. Но, по словам Карин Нюман, начало было положено дома, у кровати дочери:
«Мама начала рассказывать о Пеппи зимой 1941 года. Я болела, что-то вроде воспаления легких, долго не вставала: тогда детям ни при каких обстоятельствах не разрешалось вылезать из постели при малейшей температуре и еще несколько дней после того, как она проходила. Так что я скучала и требовала особых развлечений. Хотела, чтобы мне читали или рассказывали что-нибудь – желательно импровизации».
Юных слушателей с самого начала завораживала неудержимая сила Пеппи. Жутко и в то же время бесконечно сладко было узнавать про девочку, которая смеет скакать со скамейки на скамейку в церкви, во всеуслышание называя кафедру скворечником, пишет Карин Нюман в предисловии к «Первой редакции „Пеппи“». Карин рассказывает об одной из первых историй о Пеппи, так и не записанной. Гунвор Рунстрём в бюллетене Общества Астрид Линдгрен за 2011 год вспоминает, как тетя Астрид принялась рассказывать о «благочестивой» Пеппи Длинныйчулок юной аудитории Виммербю, среди которой были не только сама Гунвор и Карин, но и восемь или десять детей из трех крестьянских семей, живших в старом красном доме семьи Эриксон в Нэсе:
«Помню, как я испугалась, что придет дедушка, церковный староста Самуэль Август, и всё услышит. Астрид очень живописно рассказывала, как Пеппи была на церковной службе в церкви Виммербю. Она прыгала по скамьям, а увидев кафедру, изумилась: „Что это за смешная такая птица в скворечнике?“ Первая Пеппи, вообще-то, говорила на смоландском диалекте, и – ах, как же нам было смешно! Но и немножко страшно, что кто-то отваживается смеяться над самим пастором прихода Виммербю!»